Гренландский дневник

Четверг, 15 октября. Сеть закончили в субботу, но погода была слишком бурной для выхода моей артели в море. Узнал, что Дукаяк с ней не едет. Артель теперь состоит из Абрахама Абрахамсена, Лукаса (сына Дукаяка), Йоаса Корнелиуссена и Ёргена Мёлле-ра, - как мне показалось, не очень многообещающая команда. Лукасу ровно двадцать, но он сильный и смышленый, хороший молодой человек. Йоас несколько унылый - он беден, неудачлив и склонен к лени. Когда Стьернебо приехал сюда, его предупреждали относительно Йоаса, но теперь Стьернебо хорошего мнения о нем. Йоас один из тех, кто брал у меня взаймы. Ёрген - самый негодный человек на острове. Он отбыл срок в единственной в Гренландии тюрьме (в Упернавике), у него буквально нет никакого имущества, так как ходит он в лохмотьях. Говорят, он ворует, не работает, попрошайничает у кого может. На вид это жалкое, бедное существо, лишенное подбородка, у него курчавые, слипшиеся волосы, редкая бороденка на том месте, где должен быть подбородок; он грязен. Говорит Ёрген на совершенно непонятном (якобы английском) языке, отдельных фраз которого он нахватался у каких-то англичан, членов экспедиции.

- Айорпок (плохо), - сказал я ему, когда он сообщил мне, что идет с артелью.

- Нет, моя понимай работать, моя работать, тащить сильно много.

А когда я ясно высказал, что о нем думаю, он отнесся к этому совершенно добродушно. Итак, вот моя артель!

В воскресенье утром еще дуло, но день обещал быть хорошим. Артель должна была отправиться днем. Во второй половине дня было ясно, тихо, но отъезд не состоялся. В понедельник утром я пошел к Абрахаму узнать, что там у них не ладится. Из того, что он мне сказал, я смог выяснить только, что есть какое-то важное препятствие. И мы отправились к Стьернебо, чтобы он помог нам как переводчик.

На северном берегу острова Убекент, там, где Абрахам намеревался расставить сеть, стоит небольшая группа домов - всего три, принадлежащих семейству Зеебов. Место это называется Ингия. Старый Исаак, отец Абрахама, Иоханна, Мартина и так далее, - старейшина живущих в этом месте. Он и другие со своими семьями сейчас живут там, чтобы ловить белух. У них есть три сети. Абрахаму Абрахамсену было передано от Исаака, что нам не позволят поставить сеть на северном берегу, так как американец не имеет права вести рыбный лов в Гренландии. Теперь через Анину и Стьернебо об этом сообщили и мне.

- Хорошо, - сказал я, - но если бы у вас была собственная сеть, Абрахам, вы бы ее поставили, разумеется, на приличном расстоянии от других?

- Да, - ответил Абрахам.

- Отлично, - сказал я, - эта сеть - ваша. Вы должны были уплатить мне за пользование сетью половину вашего улова в этом сезоне. Теперь вы будете платить мне половину вашего улова до тех пор, пока не выплатите столько, сколько мне стоила сеть.

Абрахам был несколько сбит с толку, но наконец понял мою мысль.

- Но я в Игдлорссуите новый человек, - сказал он, - и мне бы не хотелось затевать споры.

- Тогда я поеду с вами и приму на себя всю ответственность.

Итак, было решено, что мы выедем до полудня. Абрахам намеревался попросить Абрахама Зееба, чтобы он пустил нашу артель в свой дом. В сложившихся условиях подобное намерение показалось мне фантастическим, и мы решили поставить палатку; этот вопрос обсуждался нами раньше.

Для житья в палатке погода была холодная, а у Абрахама не было не только палатки, но и примуса, чтобы обогреть ее. В конце концов я дал палатку, примус и керосин. Они спросили, дам ли я провизию для них. На это я ответил "нет".

В 11 часов 30 минут мы сели в лодку Енса, громоздкую посудину, оборудованную только двумя веслами и то поломанными - одно на два куска, другое на три; куски были связаны. Абрахам сидел на руле, а мы четверо гребли по очереди, далеко не усердно - по-другому грести в этой лодке было невозможно. Несколько минут я проявлял честолюбие, но оно кончилось, когда сломалось весло. Починив его, мы продолжали идти на веслах со скоростью двух миль в час. День был зимний, но мягкий, и тем не менее в периоды нашего бездействия холод ощущался. После двух с половиной часов гребли мы обогнули северо-восточную оконечность острова - маленькую скалу, выступающую в море, и проехали мимо небольшого приютившегося за скалой поселка - Ингии. Две женщины и несколько детей вышли из домов и смотрели на нас, но приветствиями мы не обменялись. Мы проплыли еще около двух миль вдоль северного берега, мимо непрерывно тянувшейся песчаной прибрежной полосы, и миновали сети семейства Зеебов.