Грешная вдова

Как бывало всегда после этого страшного сна, Мэ-делин внезапно проснулась, вся в холодном поту, и не сразу поняла, где находится. Отбросив одеяло, она зажгла свечу и взглянула на часы. Четверть второго ночи. Значит, она спала целых два часа! Если так и дальше пойдет, то здесь, в доме Артемиса, она в конце концов получит столь необходимый ей отдых.

Однако сейчас не стоит даже и пытаться опять заснуть. Она хорошо знала, что до рассвета ей не сомкнуть глаз. Взгляд ее удал на маленькую книжку, Лежавшую на секретере, и она потянулась к своему халату, с некоторой досадой вспомнив о своем разговоре с Итоном Питни. Она показала ему эту книжку, смутно надеясь, что он поможет ей разобраться в странных текстах. Питни просмотрел книжку с большим интересом, но признался, что она его озадачила.

Впрочем, он сумел разогнать страхи, терзавшие ее в последние дни.

— Вас, конечно, удивит мой вопрос, сэр, — сказала она, — но вы специалист по языку, ванза, и я должна узнать ваше мнение. Как вы считаете, может ли эта маленькая книжка быть «Книгой секретов»? Той самой, которая, по слухам, была украдена и сгорела во время пожара несколько месяцев назад?

— Ни в коем случае! — ответил он с полным убеждением. — «Книга секретов», если она вообще когда-либо существовала, была написана исключительно на древнем языке Ванзагары, а не на странной смеси греческого языка и египетских иероглифов, как эта. К тому же говорят, это был внушительный фолиант.

Услышав мнение Питни, Мэделин почувствовала невероятное облегчение, хотя ответ удовлетворил ее не в полной мере.

Она сунула ноги в шлепанцы, взяла свечу и решительно направилась к двери. Раз уж ей все равно не заснуть, надо сходить на кухню и взять что-нибудь поесть. Может быть, кусок сыра или оставшиеся с ужина блинчики помогут развеять впечатление от дурного сна.

Поворачивая дверную ручку, Мэделин задела пальцами торчащий в замке ключ. Прикосновение к холодному железу вызвало пугающе ясное воспоминание об окровавленном ключе.

Прогнав наваждение, Мэделин сделала глубокий вздох и поспешно вышла в коридор. Ей удалось почти бесшумно спуститься по лестнице. В темной кухне она поставила свечу на стол и начала свои поиски.

Она обнаружила остатки яблочного пирога и в тот же момент почувствовала, что он стоит на пороге, у нее за спиной. Вздрогнув, она уронила тарелку с пирогом на стол и резко повернулась.

Артемис стоял в темном дверном проеме, глубоко засунув руки в карманы черного шелкового халата. Его растрепанные темные волосы придавали ему весьма привлекательный вид.

— Там хватит на двоих? — спросил он.

Он явно только что встал с постели, а теплые лучики в его глазах говорили о том, что он сделал точно такое же наблюдение относительно ее самой. На Мэде-лин нахлынули воспоминания о страстной ночи в его библиотеке. Этот мужчина знал ее, как никто другой. Она застыла на месте, не в силах пошевелиться: острая интимность момента повергла ее в ступор.

— Да, конечно, — наконец проговорила она. Чтобы сделать простое движение — поднять нож, — ей пришлось призвать на помощь всю свою силу воли.

— Вам не спится из-за нашего приключения в доме Питай? — небрежно спросил Артемис, усаживаясь за стол.

— Нет. Меня разбудил страшный сон. Он часто снится мне с тех пор, как… — Она осеклась. — Словом, я часто его вижу.

Она отрезала два куска пирога и положила их на тарелки. Артемис не спускал с нее глаз.

— Ваша тетушка посчитала необходимым встретиться со мной. Сегодня днем она заходила ко мне в библиотеку.

— О Боже! — Нахмурившись, Мэделин села по другую сторону стола и протянула ему вилку. — Что она хотела?

Артемис подцепил на вилку запеченную дольку яблока.

— Она сказала, что я лишил вас невинности и что ей это известно.

Мэделин поперхнулась куском пирога, который только что положила в рот.

— Лишили меня невинности? — с трудом проговорила она.

— Да. Я передал ей ваше мнение на этот счет. Сказал, что, на ваш взгляд, ничего не изменилось, что вы по-прежнему считаете себя Грешной Вдовой и так далее и тому подобное. Но она, похоже, не согласна с этими доводами.

— Боже правый! — Мэделин снова закашлялась, глубоко вздохнула и уставилась на Артемиса, не зная, что сказать. — Боже правый!

— Она искренне обеспокоена тем, что я соблазнил вас, воспользовавшись вашей неопытностью.

— Но вы меня не соблазняли! — Она вонзила вилку в пирог. — Ведь я не какая-нибудь зеленая девчонка, вчерашняя школьница. В глазах света ничего…

Он поднял руку ладонью вперед, заставив ее замолчать.

— Буду очень признателен, если вы не будете повторять этих слов. Я уже наслушался их за сегодняшний день.

— Но это правда! И мы оба это знаем. Ничего не изменилось.

Его глаза загадочно блеснули.

— Говорите только за себя, мэм, а за меня говорить не надо.

Она метнула на него сердитый взгляд.

— Вы надо мной издеваетесь, сэр?

— Нет, Мэделин, я не издеваюсь над вами. — Он отправил в рот еще один кусок пирога. — Для меня кое-что все-таки изменилось.