Грешная женщина

– Ну, ты меня разыгрываешь, Эми. Ведь все начнет колыхаться, как желе!

– Но ведь ты не носишь его постоянно, правда?

Морган засмеялась и похлопала Эми по руке.

– Я любовница, дорогая. Мне платят за то, чтобы все колыхалось.

– Так скажи, почему я не могу вести себя так, как любовница? – надулась Эми.

– Потому что ты не любовница. Ты жена и должна придерживаться условностей, или тебе придется столкнуться с осуждением. Господи, Эми, разве я не превосходный пример того, как нельзя себя вести? Советую слушаться Эдварда.

– Слушаться! – вскричала Эми, вскочила и заметалась по комнате. Она припомнила, как Эдвард с потемневшим от ярости лицом, со сжатыми кулаками объясняет ей ледяным, как зима, голосом, что она должна ему повиноваться, должна безоговорочно выполнять его указания. – Слушаться, слушаться, слушаться! – закричала она. – Это все, что я теперь слышу! Эдвард постоянно меня бранит и читает нотации, мне кажется, что я вот-вот сойду с ума! Клянусь, я бы лучше вообще не слушала, что он мне говорит! С какой стати Эдвард мной руководит? Почему он мною командует?

– Ты же знаешь, как я отношусь к таким вещам…

– Да, и поэтому ты убила того ужасного, мерзкого человека, и я поздравляю тебя от всего сердца! Я считаю, что ты героиня! – выпалила Эми, прижав руки к сердцу.

Морган вздохнула и потерла ноющие виски. Она снова увидела Ричарда, лежавшего на полу, – из головы струится кровь, руки прижаты к груди, словно пытаются вернуть жизнь назад в умирающее сердце…

– Ты не понимаешь.

– Совсем наоборот, – сверкая глазами, возразила Эми. – Я прекрасно понимаю, женщин постоянно угнетают.

– Эми, милая моя, все будет хорошо, – успокаивала ее Морган, обнимая трясущиеся плечи подруги. Хотя между ними была разница всего в один год, Морган внезапно почувствовала себя старше на много лет. «Попробовала бы ты, – думала Морган, – пожить с мужем, который бьет тебя, чтобы получить сексуальное удовольствие». Перед ее глазами снова возникло лицо Эдварда, когда он ругал Эми, – такое же багровое, как у Ричарда, и глаза такие же ледяные. А вдруг гневные слова Эдварда иногда превращаются в гневные удары? Он не похож на всепрощающего человека. И то, что у Эми истерический характер, вовсе не означает, что она никогда не страдала.

– О, моя дорогая, дорогая подруга, – продолжала всхлипывать Эми, – как же ты выносила такую тиранию? И его жестокость? Я не могу! Я не могу! Клянусь, я никогда ему не покорюсь! Никогда!

– Нет, моя дорогая, ты не будешь этого терпеть. Мы уедем.

Эми подняла голову, перестав всхлипывать.

– Уедем?

– Да. Ты и я. Я никак не могу выйти замуж за Уорда, а ты ни при каких условиях не останешься с этим… с этим скотом! Мы сами проложим себе путь в жизни, Эми. Уверяю тебя, у нас хватит для этого и ума, и хитрости!

– Но… но Уорд любит тебя, Морган!

– Как сильно может любить мужчина? – с горечью отозвалась та.

– Ну, так же сильно, как и женщина, мне кажется.

– Если бы Уорд любил меня, он бы не стал подвергать мою жизнь неотвратимой опасности, он любит себя, – ответила Морган, стараясь не обращать внимания на резкую боль в груди. – Мы отправимся на запад. На севере слишком мало фабрик, а на юге мы попадем в мир, где не только женщины, но и мужчины живут в рабстве. Наша судьба ждет нас на западе.

– Только ты и я?

– Только ты и я.

Эми закусила губу.

– Значит, в Чикаго. Это самый большой город на западе.

– Пусть будет Чикаго. Гм… а где находится Чикаго?

Эми фыркнула, вытерла слезы и выпрямилась.

– Понятия не имею, но думаю, что проводник в поезде нам подскажет.

– И в самом деле, – улыбнулась Морган. – Нам потребуются деньги. Я сохранила почти все содержание, что выдавал мне Уорд. Когда эти деньги кончатся, я… я продам бриллианты. – Она с трудом сглотнула. Неужели она сможет с ними расстаться?

Ребенок лягнул ножкой. Ее ребенок. Она не просто убегает от Уорда, она обеспечивает ребенку лучшую жизнь – жизнь, в которой фамилии Тернер, или Монтгомери, или Хантингтон, или Рейнольдс ничего не значат. Ради этого она готова расстаться и со своей любовью тоже.

– У меня тоже есть деньги, – прервала Эми течение ее мыслей.

– Ты взяла их с собой? – удивленно спросила Морган.

– Да. Услышав про облаву, я подумала, что тебе они понадобятся, – ответила Эми и добавила жалким голосочком: – Я никогда не жила одна, Мо. Это очень трудно?

Морган горько усмехнулась, чувствуя сердцем, какая она старая. В какой момент двадцать один год превращаются в старость?

– Нет, если у тебя есть деньги.

Глава 20

– Так, значит, – начал Ро, глядя на Уорда, – твоя любовница не только любительница Библии, скромная, трижды побывавшая замужем, беременная, двадцати одного года, но еще и убийца. Ей-богу, капитан, в жизни бы не поверил, что подобная женщина существует. Она тебя не утомляет?

– И, – сурово и резко добавил Эдвард, – теперь он намерен пополнит ряды ее мужей.

Ро замер, забыв, что изображает беспечного шалопая, и медленно выпрямился.

– Что?

– Именно, – сказал Эдвард. – Он окончательно сошел с ума!

– Ты меня разыгрываешь.