Грешник

— Э-э-э… знаете, это не самое лучшее, что можно сказать ему… — подручный мастера откровенно замялся, уже представляя, какую выволочку ему устроит за подобную наглость хозяин. — Быть может…

— Просто. Передайте. Мои. Слова. — Чеканя каждое слово с нажимом проговорил я.

— Хорошо… — парень снова сглотнул слюну, а потом приложил два пальца к переносице в молитвенном жесте. — Да поможет мне Ворган…

Едва молодой человек смел все золото со стола и скрылся в недрах подсобки, как я услышал позади себя шорох ткани. Я честно пытался заставить свое тело остаться на месте, но вбитые Преисподней рефлексы вынудили меня интуитивно пригнуться. Почти тут же надо мной пролетела пятерня Астала, обдавая затылок легким сквозняком.

— Вот же ловкий гаденыш! — Зашипел разъяренным котом великан. — Ты что такое творишь?! Ты отдал сотню золотых этому бездельнику просто так! Да он же даже не пойдет к Валаду, а просто выйдет и скажет, что мастер не захотел нас видеть! Ты… ты… ты просто…

Под конец своей обличительной речи здоровяк попросту задохнулся от негодования, не находя слов, которыми можно было бы меня обозвать.

— Спокойно, мой огромный друг, — ответил я, поправляя полюбившийся мне бордовый камзол. — Разве не ты совсем недавно сказал, что я гений? Так что расслабься и восхищайся моей гениальностью!

— Да ты… какой ты, к дьяволу, гений после этого?!

— Вот и посмотрим, какой, — я загадочно улыбнулся, чем еще больше разозлил воина. А затем, показывая, что разговор окончен, медленно зашагал вдоль пустых стен, разглядывая на них замысловатые узоры.

Ждать возвращения помощника пришлось минут десять. И судя по тому, в каком виде он вернулся, все эти десять минут его жестоко избивали всем, что попадется под руку. Под его глазом наливался синевой крупный синяк, а красивый кремовый дублет, идеально сидящий по его фигуре, теперь оказался разорван в нескольких местах.

— Мастер вас ожидает, — едва не прохныкал он, потирая отбитые ребра, — следуйте за мной…

Бросив победоносный взгляд на Астала, который от удивления этого даже не заметил, я поспешил за избитым бедолагой, убедившись только в том, что здоровяк не впал в ступор и пошел следом.

Парнишка повел нас по широкому коридору, который выглядел не менее презентабельно, чем основное помещение лавки. Он явно двигался по направлению к узкой винтовой лестнице, уходящей куда-то в подвал. И чем ближе мы к ней подходили, тем жальче становилось смотреть на нашего провожатого. Подручный кузнеца сникал с каждым шагом, словно приближение к мастерской его нанимателя причиняло ему физическую боль.

Когда мы начали спуск, то до моих ушей донеслись приглушенные грязные ругательства на трех или даже четырех языках.

— Проклятый claue! Безмозглый опарыш! Ish’antala его в сраку! Да я этому тупорогому doide даже сортир не доверю драить! Скотина, неблагодарная belude!

— Это он про тебя, похоже, — кивнул я провожатому, отчего тот скорчился, словно от зубной боли. Похоже, сотня акатов, свалившаяся ему в руки, уже не казалась парню легким заработком. — Но не переживай, обещаю, когда мы уйдем, мастер Валад тебя еще похвалит.

— Совсем на мастера не похоже… — кисло отозвался помощник кузнеца таким голосом, словно уже готов был разрыдаться.

И вот, наконец, мы встали перед толстой дверью, за которой располагалась святая святых — мастерская кузнеца Валада. Кстати, интересно, как он умудрился в подвале кузню обустроить? Не самое удобное место, но да не мне судить великого ремесленника, чьи изделия не зазорно и императору преподнести в дар.

Наш сопровождающий замер на пару ступенек выше, всем своим видом давая понять, что больше он не сделает и шагу. Поэтому внутрь мы с Асталом входили в гордом одиночестве, если так можно сказать.

Мастерская встретила нас прохладой, совсем несвойственной для кузни. Я пробежался взглядом по просторному помещению и нигде не увидел даже намеков на наковальни, горн или печи. Зато тут было множество всевозможных банок, склянок с порошками, каких-то диковинных приборов и приспособлений, которые можно было бы ожидать встретить в обители какого-нибудь ученого эпохи Возрождения или Нового Времени.

И в этом странном месте безраздельно властвовал маленький пухлощекий старичок с нечесаной бородой. Он суетливо бегал между полками, верстаками и стеллажами, что-то хватал, что-то отшвыривал в сторону, что-то перекладывал. И при этом беспрестанно сквернословил, словно распоследний сапожник.

— Здравствуйте, многоуважаемый мастер Валад, — я сходу поклонился в пояс, прерывая плотный поток чужих ругательств. А затем ткнул кулаком здоровяка, чтобы тот перестал глазеть по сторонам и тоже продемонстрировал свое почтение великому мастеру.

— Позвольте выразить мою безмерную благодарность, что оказали такую честь и приняли нас…