Грешники

— Хорошо, подумаем, — Валентин не ожидал такого поворота и был несколько раздосадован тем, каким образом его ввели в курс дела. Лена тоже была явно не в своей тарелке. Посидели ещё, теперь уже, скорее, из вежливости. Потом Катя пошла в дом и стала выносить картонные коробки с детской одеждой, а Шажков грузил их в машину. В конце Катя передала Лене большой пластиковый пакет:

— Здесь самые лучшие вещи. Не торопись отдавать, придержи. Мало ли, пригодятся. Такого у нас ни за какие деньги не купишь.

Выехали молча. За ними закрылись ворота, потом опустился шлагбаум. Шажков проехал метров двести и остановился в центре дачного посёлка. Порывисто притянул к себе Лену и, целуя в шею, прошептал: «Извини меня. Я себя плохо повёл. Я собой очень не доволен».

— Что ты. Это мы поставили тебя в неловкое положение. Катюшка, она, не со зла. Она от всей души предложила. Просто нужно было не так это сделать, — ответила Лена, поглаживая его по волосам.

— А ты хочешь у неё пожить?

— Не знаю. Могу и пожить, но только, если у нас обоих не будет ни малейшего сомнения, никакого напряга.

— Ладно, решим. Может, и в самом деле пожить? Вон какое лето на дворе.

— Я подумала: ты устал за год. Другие в санатории ездят. А ты, неужели не заслужил отдых?

— Конечно, заслужил.

— Ну вот…

Лето и в самом деле стояло знатное. Жара постепенно ослабла и перешла в устойчивое, уверенное тепло, столь редкое в северных широтах. С начала июля Шажков ушёл в отпуск, и они с Леной проводили дни на островах, совершали не очень дальние броски в дворцовые пригороды: Пушкин, Петергоф, гуляли по городу, казавшемуся пустым и немножко чужим (группы иностранных туристов только усиливали это впечатление).

Валентин познакомил Лену с Алексеем Бриком. Знакомство произошло почти случайно в летнем кафе в Юсуповском садике. О памятном концерте не говорили ни слова. Брик был сентиментален, комплиментарен и тороплив. Представил Валя Лену и другу Фелинскому, который вроде заинтересовался, но, в противоположность Брику, проявил не совсем свойственную ему сдержанность и даже осторожность. С родителями Шажков свою возлюбленную пока не знакомил, не потому, что стеснялся или в чём-то сомневался, но скорее уж по причине своеобразного эгоизма. Ему самому Лены было мало. Это чувствовали и его друзья, и Ленины подруги. Шажков и Окладникова были полностью поглощены друг другом, а потому не представляли большого интереса для окружающих и сами не страдали от этого.

Подошло время принимать окончательное решение по поводу предложения Кати Тертерьянц. На самом деле каждый из них уже про себя решил, но кому-то надо было проявить инициативу. Это сделал Валентин, заслужив благодарственный поцелуй Лены и буквально окрылив её. Она сию же минуту позвонила подруге и разговаривала с таким доброжелательным спокойствием и уверенностью, как будто это не её приглашали пожить в гостевом домике, а наоборот. «Йес, — сказала она, повесив трубку, — мы сделали это!»

Рано утром в оговорённый день Валентин с Леной подъехали к воротам четвёртого домовладения — ровно за час до отъезда Кати в аэропорт. В лучах утреннего солнца сосны казались ярко-рыжими, и их длинные тени пересекали сверкавшую от росы дорогу с набухшими влагой обочинами. Перед домом у лужайки стоял чёрный джип «лексус» с затемнёнными стёклами и распахнутым багажником («как катафалк — не к месту пришло в голову Валентину, — но правда же, похож»). Рядом стояли несколько человек, а перед ними ходила Катя Ковальчик-Тертерьянц и, жестикулируя, отдавала какие-то распоряжения. В этот момент она показалась Шажкову особенно высокой, но при этом была изящна, только, кажется, раздражена. Увидев подъезжавшую машину Шажкова, Катя приветственно махнула рукой и улыбнулась своей неотразимой улыбкой.

Вместе пошли в домик для гостей, который представился впору Валентину. В нём хотелось остаться и жить. Катя проводила последний инструктаж:

— Если что-нибудь случится, набирайте вот этот короткий номер. Охрана будет здесь через минуту. Лена, и учти, что за вами, возможно, будут смотреть. Не знаю, кто, и не знаю, откуда, но будут. Это неприятно, конечно, но я привыкла. В остальном — полная свобода.

— Камер слежения в домике нет? — поинтересовался Валентин.

— Нет, внутри нет. Впрочем, кто его знает.

— Ничего себе!

— А что у вас записывать?

— Как что? — вступила в разговор Лена.

— Шучу, Ленусик. Мы в этом домике сами с Ваней иногда балуемся и ничего не боимся. И вы не бойтесь. Когда будете уезжать, на день или насовсем, просто отдайте ключ охране.

— С садовником, дворником, охранниками и вообще с теми, кто приходит, общайтесь без стеснения. Вы для них — хозяева. Они сами знают, что им делать. Если будут мешать — смело говорите об этом.

— А как лучше всего добираться до залива? — спросил Валя.