Грешники

— Да, чуть не забыла про средства передвижения, — Катя пошла к хозяйственному строению в прибалтийско-хуторском стиле и открыла кодовый замок. — Велосипеды — выбирайте любые. Скутер. Вы (обращаясь к Валентину), я думаю, умеете ездить (Валя не умел), да и Ленусик пробовал один раз. Вон там в канистре бензин. На побережье найдёте кафе «Дилижан», а там спросите Ваграма. Скажите, от меня. У него можно оставлять велики и скутер, когда купаетесь или гуляете. Готовит Ваграм очень вкусно. Ну а если что, то он и подвезти к нам наверх может. Но это в крайнем случае.

Прощаясь, она, на секунду утратив отстраненный деловой вид, порывисто обняла и поцеловала Лену. Потом подошла к Валентину и, чуть отклонившись назад, протянула ему тонкую руку с браслетиком и длинными молочно белыми ногтями. Шажков бережно двумя руками пожал её, а Катя наклонилась и чмокнула его в щёку, тут же изящно вытерев помаду тыльной стороной ладони.

Всё было, наконец, загружено в машину, и дверь багажника медленно закрылась. К автомобилю за руку подвели смуглую очаровательную девчушку по имени Диана, которую Катя легко подняла и посадила в детское креслице за водительским сиденьем. Потом, обойдя машину, сама села сзади, и охранник аккуратно закрыл за ней дверь. Джип резко тронул с места и, не притормаживая, выехал за ворота, которые тут же стали закрываться. На лужайке перед домом остались пожилой охранник в защитного цвета форме, няня и ещё двое, которым Катя давала указания, наверное, дворник и садовник. Шажкову хотелось сказать что-нибудь типа: «всем спасибо, все свободны». Впрочем, народ и сам стал расходиться.

— Прошу отдыхать, — по-военному обратился охранник к Валентину, — если что нужно, звоните, не стесняйтесь.

— Спасибо, — Шажков взял Лену за руку, и они пошли через лужайку к гостевому домику, как (почему-то подумалось Вале) американский президент с супругой обычно идут от вертолёта к своему Белому дому. Хотелось помахать кому-нибудь рукой, но лужайка уже опустела.

Шажков и Окладникова остались одни в центре свежего солнечного утра, обещавшего прекрасный тёплый день.

Часть 2

Глава 4

1

Осень наступила скоро и, как всегда, неожиданно. Сентябрь зачался тёплым и солнечным, но уже через неделю посмурнело, и покатились прохладные дождливые деньки. У Шажкова прямо с начала месяца начались лекции. Эту часть своей работы он любил и (стыдно признаться) скучал по ней на излёте лета. Особенно любил начало — первые несколько лекций, которые можно было не привязывать жёстко к программе обучения, а махнуть широко, заинтересовать, обаять ещё не остывших от летнего солнца студентов. К тому же в первые недели учебного года молодёжь очень восприимчива к новому, и в незаполненные студенческие головы хорошо укладываются знания. Зная это, Шажков смело делал крутой дискуссионный замес, вкрапляя в него экзаменационный материал как изюм в тесто. К первым лекциям Шажков всегда готовился тщательно. За год появлялись новые знания и наблюдения, рождались свежие мысли, которые хотелось представить на суд молодого поколения. Через неделю-две он уже мог наблюдать результат своих вводных лекций и оценить аудиторию, с которой ему предстояло работать весь семестр.

Своих студентов Валя делил на несколько (всегда одних и тех же) категорий.

«Девчонки-отличницы» (иногда к ним примыкали и один-два парня-«ботаника»), которые, в свою очередь, делились на «умненьких» и «зубрилок» — очень приятный контингент слушателей (правильнее, слушательниц), в основном из приезжих, поступивших сразу после школы: мотивированных, энергичных и открытых новому Из таких выходило много кандидатов в аспирантуру. Лена Окладникова, несомненно, была из этого контингента — из «умненьких».

«Позитивное большинство» — основной контингент парней и девчонок, которых объединяла учёба, являвшаяся их единственным на тот момент занятием, и которые имели оптимистичный взгляд на мир и верили в собственное будущее в этом мире. Даже если «позитивных» было не так много в какой-то группе, Шажков воспринимал их как большинство, ему очень хотелось, чтобы они были большинством. Именно «позитивные» — это молодёжь, которая интересовалась политикой, сочувствовала политическим партиям, а наиболее активные из них участвовали в политических и молодёжных движениях. Если были среди студентов неформалы — то только в этой категории.

«Болото» — работающие, вышедшие замуж или на выданье, а чаще всего просто «ленивые и нелюбопытные».