Грешники

Как не стараюсь — заснуть так и не получается. Категорически не хватает тяжести руки сверху и сопящего в макушку носа, от которого волосы вразлет. Я выбираюсь из кровати, одеваю футболку Стаса и топаю на кухню, чтобы сделать себе еще порцию кофе — как бы странно это не звучало, но иногда только кофе мне и помогает уснуть. Может, организм думает, что я совсем сошла с ума и просто выключает рубильник?

Кофеварка как раз заканчивает выжимать в чашку порцию американо, когда в дверь раздается звонок.

Я почему-то бросаю взгляд на часы, прикидывая, что для визитов в девять утра субботы, наверное, должен быть особенный повод, и только потом соображаю, где я и что это — не мои гости.

И что делать? Стас не давал никаких указаний.

Я замираю и, как в детстве, когда оставалась одна дома, задерживаю дыхание.

Может, просто ошиблись квартирой?

Стас живет в закрытом ЖК, вряд ли сюда мог попасть кто-то совершенно посторонний.

Звонят снова.

— Стас, это я, — слышу женский голос. — Открой, пожалуйста, я в домашних тапках.

Мне нужна секунда, чтобы переварить все это.

Не могу себе представить «просто знакомую», которая может заявится к холостому мужчине в девять утра в субботу в домашних тапках.

Стараясь не накручивать себя, все-таки иду к двери и, надеясь, что не становлюсь жертвой каких-нибудь аферистов, открываю сначала нижний, потом верхний замок.

Той стороны выразительно тянут дверь на себя и на всякий случай готовлюсь громко кричать. Но на пороге стоит только одна девушка, и она вряд ли удивлена меньше, чем я. И, кстати, на ней правда домашние тапки — голубые с натуральной меховой опушкой.

— Привет, — первой здоровается утренняя гостья и, не дожидаясь моего приглашения, входит, закрывая за собой дверь — медленно, но с выразительным тихим хлопком.

Она чуть выше меня ростом, и под длинным серым пальто у нее короткий домашний халат. Я бы даже сказала — неприлично короткий. Ни за что бы не поехала в таком к другу, да у меня таких, наверное, и нет вообще. Во всяком случае после рождения Даши я начала ценить то, в чем можно прыгать, бегать скакать и, если понадобится, постоять на голове без любого дискомфорта.

— Доброе утро, — с опозданием здороваюсь в ответ. — А Стаса нет.

Она никак не реагирует на мои слова, пристально, как и я только что, рассматривая мою одежду. Прищуривается, когда понимает, что эта футболка мне явно очень велика. Или, может, она знает, что это — его футболка?

— Я подожду, — говорит даже с улыбкой, хоть на дружелюбие это похоже не больше, чем вынужденный оскал. — Меня, кстати, Даша зовут.

— Маша, — говорю я, буквально в последний момент проглатывая неуместное «очень приятно».

— Я бы позвонила ему, но телефон… В общем, обстоятельства вынудили выйти в чем есть. Хорошо, что я всегда забываю деньги в карманах, а то бы и за такси нечем было заплатить.

Только сейчас замечаю, что она выглядит растрепанной: волосы наспех перевязаны в хвост, в уголках глаз остатки плохо смытой туши. И на виске… какое-то пятно.

Господи, это синяк?!

— Все в порядке? — Конечно, рискую нарваться на «не твое дело», но, по-моему, она прибежала в таком виде не для того, чтобы соблазнить холостяка своей сексуальной внезапностью. Иду к холодильнику, достаю из морозилки пакет мороженой овощной смеси и протягиваю Даше. — Вот.

Она молча прикладывает его к синяку.

— Это от мужа, — Даша поворачивает голову и отводит в сторону длинную челку. Кровоподтек уходит вверх от виска, куда-то за линию роста волос. И сейчас я уже хорошо вижу замытые следы крови и глубокую царапину. — Вернулся утром, очень сильно проигравшись. Я просто подвернулась под руку.

— Мне жаль, — говорю немного обескураженно. — Надо вызвать полицию.

— Ты серьезно? — Гостья откладывает пакет, встает и ходит по кухне, явно собираясь делать себе кофе.

Она точно знает, где стоят чашки, пакет кофе, сахар.

— Знаешь, что полиция делает с такими заявлениями? Они их просто принимают — и все. — Даша разводит руками, пряча надрыв. — А когда ты снова их вызываешь, они говорят, что-то о примирении сторон. Дело сдвинется, только если тебя уложат в реанимацию или в гроб.

— Но, ведь, есть еще заключение врача о телесных повреждениях, и…

— Тебя когда-нибудь били, Маша? — Она задет вопрос и тут же включает кнопку кофеварки, чтобы гул не дал мне и рта раскрыть.

Хотя я и не собиралась.

— Мне нужно в душ, — говорю, даже если она не услышит, и быстро иду в ванну, по пути собирая свои вещи, которые разбросаны по всей комнате.

В ванной нарочно включаю прохладную воду, чтобы остыть после утреннего «сюрприза».

Она была у Стаса и не раз — в квартире ей все хорошо знакомо.

Пришла за помощью?

Поплакаться в жилетку, чтобы Великан начистил физиономию ее уроду-мужу?

«Разве это не твои семейные дрязги?» — мысленно кричу, глядя на закрытую дверь.

А что было бы, если бы меня не было здесь, а Стаса не вырвали утром его важные дела?

Чьи тогда вещи валялись бы по всей квартире? Кому бы он тогда готовил утренний кофе?