Грешники (СИ)

Было бы очень грустно жить под одной крышей с толстым потным колобком.

— Прощаю, — милостиво отвечает Гарик. — Но я не всегда смогу быть рядом, чтобы защитить тебя от нее. И пока не могу пойти в открытую конфронтацию со всем кланом Бакаевых. Кое на чем мы с ними завязаны. Мне нужно время, чтобы развязать ситуацию с наименьшими потерями.

Мне так сильно нравится его этот прохладный, немного уставший хищный голос, что я, уже без страха, поудобнее усаживаюсь, тяну на нас обоих плед и прошу рассказать, что это за завязки и как мой «напарничек» собирается их распутывать.

Гарик даже не пытается выяснить, для чего мне эта информация.

Он просто рассказывает.

Глава 43

— Может, это? — Ленка показывает на какую-то безобразную пену из кружев в середине длинной ряда вешалок со свадебными платьями.

Я, как порядочная, натягиваю улыбку в духе: «Тебе все к лицу, дорогая» и молча смотрю, как консультант тут же бросается нахваливать свой товар.

Если бы не финальная часть нашего плана, я бы ни за что не согласилась на этот променад в компании «счастливой невесты», потому что меня тошнит от всего происходящего. В особенности от мысли, что я, пусть и с минимальным вовлечением, но все же становлюсь участницей свадьбы моего… даже «бывшим» его язык не поворачивается назвать.

Сегодня у меня в сумке лежат рабочие документы «особенной важности».

Мы с Ленкой ушли из офиса в обеденный перерыв, и я нарочно как бы между прочим сказала, что чувствую себя неловко, потому то выношу важные финансовые документы.

Она на это клюнула — я хорошо видела, как загорелись ее глаза.

И снова в который раз пожурила себя за то, что раньше была такой непростительно слепой дурой. Как будто у меня глаза были на известном месте сзади.

Что там за документы — я не очень в курсе, Гарик сказал, что «нужные надежные люди» подготовили все как надо. Суть в том, что там как будто важная информация о закупках сырья по немного завышенной цене, но нужно брать, потому что из достоверных источников известно, что данное сырье вот-вот попадет в группу товаров с высокими ограничениями и тогда цена на него значительно возрастет.

Насколько я понимаю, когда «Эллипс» клюнет на эту инфу, они просто скупят много тонн сырья низкого качества, да еще и по крайне завышенной цене. То есть, конкретно попадут на деньги. Вряд ли человека, который принес такую информацию, погладят за это по голове.

Стараюсь изо всех сил держаться за эту мысль, в особенности, когда Ленка выходит из-за ширмы в свадебном платье а ля «тюль на чайнике».

Хотя, конечно, я просто придираюсь — платье не такое ужасное и сидит на ней хорошо.

Просто если я буду думать, что у нее не за горами свадьба, то могу просто сбежать и поставить жирный крест на нашей с Гариком афере.

— Тебе очень идет, — говорю буквально по капле выцеживая из себя дружелюбие.

— Сидит идеально! — нахваливает консультант, и все время нарезает вокруг Ленки круги, поправляя складки на юбке или еще туже затягивая корсет. — Ни один мужчина не устоит!

— Да он уже и так не устоял, — довольно фыркает Ленка, вставляя напоказ палец с кольцом.

До свадьбы еще месяц, а она уже носит его и всячески выпячивает.

Я непроизвольно кладу руку так, чтобы спрятать свою «подделку с «алика».

Потом хватаю телефон и говорю, что совсем забыла перезвонить матери, и она с меня теперь шкуру снимет одними цензурными выражениями. Ленка проглатывает «наживку» — она в курсе о наших с матерью тяжелых отношениях, и не раз становилась свидетельницей скандалов, которые мать устраивала буквально из ничего, на ровном месте.

Мой портфель остается стоять на диванчике — нарочно расстегнутый, с как бы случайно торчащими наружу листами.

Это слишком лакомый кусок пирога, чтобы моя «подружка» не попыталась его урвать.

На улице я нарочно отхожу подальше — оглянувшись, замечаю, что Ленка поглядывает мне в спину через огромное окно-витрину.

За углом останавливаюсь, прижимаюсь любом к прохладному фонарному столбу и начинаю медленный отсчёт от одного до ста.

Все правильно, это бумеранг.

Нужно изо всех сил это думать, особенно сейчас, когда хорошая девочка во мне вдруг напоминает о своем существовании и начинает канючить, чтобы пощадила этих двух недолюдей, потому что где-то над нами всеми есть Бог и Высшие силы, и прочие товарищи, которые обязательно воздадут по заслугам.

Я вспоминаю чашку в доме Призрака, и потертую позолоту на имени «Елена».

Вспоминаю, что он занимался со мной любовью и предлагал к нему переехать, в то время как встречался с моей подругой и украл мечту всей моей жизни.

Наверное, я немного выдохлась, потому что все это уже не работает — я даже разозлиться как следует не могу, чувствую только дикую моральную усталость, как будто меня выпотрошили и внутри совсем ничего не осталось.

Дрожащими пальцами нахожу в телефонной книге номер Гарика, набираю его и напряженно вслушиваюсь в длинные гудки.

— Да, Маш, — он, как обычно, отвечает почти сразу.