Грешники. Внебрачная дочь (СИ)

— Посмотри на меня, Аня, — требует Арс, отчаянно вцепляясь пальцами в мои плечи. Встряхивает. Вскидываю на него затравленный взгляд.

Хотела бы я оправдаться, но мне нечего ему противопоставить. Абсолютно.

— Ты всё ещё любишь его? Любишь, Аня? Как мне, черт возьми, поступить? Отменить нашу свадьбу?

— Он не знает о дочери, — выдаю совсем тихо. — И не узнает. Я больше не хочу о нём говорить. Отпусти меня, Арс. Мне нужно разобрать чемоданы, — пытаюсь вырваться, но Тарасов только сильнее стискивает на мне хватку.

— Какие, нахрен, чемоданы? Ты принципиально уходишь от ответа! Думаешь, я дебил? Знаешь, как я это расцениваю? Знаешь? — кричит, прожигая меня ревностным взглядом. — Арс, съебись, я всё ещё надеюсь, что мы с ним помиримся!

— Вот и съебись! — взрываюсь в ответ, не сдержав эмоции. — К черту вас всех! И тебя! И его! К черту, Арс! Идите вы оба к черту!!!

Глава 17. Желание

Анна

Три дня спустя…

— Мам! Мамуль, вставай! — голос Ники врывается в мою сонную голову, как ураган. Не успеваю разлепить глаза и опомниться, как влажные поцелуи дочки начинают осыпать лицо. А следом тоненькие пальчики приступают дёргать за ресницы и поднимать веки вверх, чтобы я, наконец, сфокусировалась на одной нетерпеливой и самой важной в моей жизни малышке. — Ты меня видишь? Мы едем в магазин за подарками? — спрашивает она, оседлав мой живот.

— Ммм… Никуш, сейчас… — сонно ворчу, убирая с лица её назойливые ладошки. Пытаюсь вспомнить какой сегодня день недели. После принятого снотворного я растеклась по кровати вялой лужицей. Сознание окутал туман. В тело пробралась вязкая лень. Выползти из этого кокона и собрать себя в кучу никак не выходит, хоть убей. — Дай мне минуту… Всего одну… — мычу, оплетая ладонями худенькую спинку дочери и прижимая к себе.

— Ну мам! У меня же день рождения! Вставай! — возмущается Ника, тем самым окончательно прогоняя мой сон.

— Господи, который час? — резко сажусь вместе с ней на кровати. Поморгав глазами, устремляю на малышку растерянный взгляд.

— Скоро бабушка с Катей приедут, — от её звонкого голоса в голове подымается шум. — Вставай, мам! Собирайся. Я в Макдональдс хочу! Ты же обещала.

— Бусинка, мама проспала, — хриплю, инстинктивно приглаживая взлохмаченную копну волос на макушке. У Ники такой же «стог сена» на голове. Напоминает сонного домовёнка. Забавная. Милая. С улыбкой на лице, точно такой же, которая вот уже четыре года никак не стирается из моей памяти. — Впервые в жизни проспала. Иди ко мне, солнышко моё, — крепко обнимаю её, зацеловываю всю. — С днём рождения, Бусинка! Пусть сегодня все желания сбудутся. Я так тебя люблю! Очень-очень люблю! Больше всех на свете!

— И я! И я тебя люблю, мамуся! — Ника стискивает объятия до такой степени, что начинает дрожать. — Ты у меня самая-присамая!

— Я знаю, малышка. И ты у меня самая-присамая!

— Мам, — взяв короткую паузу в обнимашках, заглядывает мне в глаза, — а Барсик от нас ушёл? Он тебя больше не любит?

— Кто тебе такое сказал? — теряюсь, не зная, что ответить. — Опять подслушивала?

— Я нечаянно. Катя громко его ругала. Сказала, такой Барсик нам не нужен и точка.

— Ооох… — непроизвольно выскакивает с выдохом. Глаза сразу же покрываются жгучей влагой. В груди начинает щемить тупая боль.

После нашей громкой ссоры на кухне Арс, хлопнув дверью, ушёл. За эти три дня не звонил и в квартире не появлялся. Я тоже не звоню и не ищу его. Как быть со свадьбой, до сих пор не определилась. Пару раз порывалась набрать номера и отменить заказы, но так и не смогла. Отложила всё на сегодня.

Поклялась себе, что отныне ни за одним мужчиной бегать не буду. Никогда, ни при каких обстоятельствах! Иначе я перестану себя уважать.

Позавчера Катя призналась мне, что у неё был разговор с Итаном. Один-единственный. Как раз в тот день, когда мы с ним встретились в отеле. Больше от него никаких вестей не было. Вот уже шестой день пошёл, как он молчит. Да я, в принципе, и не жду, что он объявится или хоть как-то даст о себе знать. Итан умеет держать слово. С этим у него проблем нет и не было никогда. Поэтому три бессонные ночи вымотали мне всю душу. Пришлось прибегнуть к снотворному.

Моя жизнь в один миг превратилась в дырявый корабль и стремительно начала опускаться на дно, откуда я себя вытаскивала несколько долгих и мучительных лет.

— Мам, ты плачешь? — хмурится Ника, тыкая пальчиками мне в глаза. Пытается стереть слёзы.

— Уже нет, не плачу… — натянуто улыбаюсь ей. — Всё пройдёт, Никусь. Всё у нас будет, как раньше, хорошо. Ты, я, бабушка Вера и Катя — мы очень сильные девочки. Помнишь? Мы выдержим любые трудности.

— Мам, я желание загадала. Нарисовала его. Смотри.

Дочка протягивает лист бумаги, на котором изображено время провождения большой и дружной семьи на детской площадке. Кажется, даже в нашем дворе.