Грешники. Внебрачная дочь (СИ)

— Сиди смирно, — предупреждаю её, — пусть лак на ногтях высохнет. Я пока пойду, открою им, а ты подуй на пальчики. Ладно?

— Ага.

* * *

— Неужели ключи потеряли? — ворчу, заглядывая в глазок, но кроме множества бутонов красных роз я больше ничего не могу разглядеть. — Прекрасно…

Распахиваю дверь, собираясь отчитать опоздавших, и тут же застываю от неожиданности: Тарасов собственной персоной. Одной рукой прижимает к боку плюшевого метрового медведя, второй большущий букет цветов.

— Арс… ений..? — сглатываю, ощущая разочарование от того, что на его месте должен быть другой. Должен, но он не придёт. — Что ты тут делаешь?

— Странный вопрос, малыш. Я здесь с тобой живу. Бусинка где?

— Она в зале, — автоматически отвечаю, отступая вглубь квартиры.

В голове полнейший сумбур. В душе снова раздрай. Зачем он пришёл после того, как мы с ним поругались и решили расстаться?

Слова, брошенные в порыве гнева — это не пустой звук. Они были зарождены в наших сердцах гораздо ранее и там хранились долгое время. В момент ссоры мы высказали друг другу всё, что накипело.

Хочу ли я прощать Арса за выплеснутый на меня гнев?

Думаю, что в этом больше нет смысла…

— Я принёс ей подарок, — произносит он, вручая мне букет. — Цветы для тебя. Держи.

— Арс, нам нужно поговорить, но только не здесь, — поймав увесистую охапку роз, указываю на дверь кухни. — Идём за мной, пожалуйста.

— Что опять не так, Аня? — войдя в кухню, Тарасов усаживает плюшевую игрушку на стол. — Я вернулся. Всё хорошо. Всё будет как прежде.

— Ты сейчас серьёзно, Арс? — недоумеваю я, глядя на то, как спокойно он себя ведёт. Будто бы ничего не случилось.

Как прежде уже не будет. Никогда.

— Вот так просто? Я вернулся и всё хорошо? — вспылив, я прикрываю за нами дверь. Не хочу, чтобы Ника всё это слышала.

— Да, — соглашается он, не сводя с меня ласкового взгляда.

На секунду я теряюсь. Меня охватывает паника. Не хочу с ним мириться. Господи, я не готова к нашей свадьбе. Совершенно не готова! Мне нужно было увидеть бывшего, чтобы это понять.

— Арс, тебя не было три дня! Три дня ты молчал. Послезавтра свадьба, которой я не хочу. Понимаешь? Я не готова. Спасибо, что дал мне время это понять! — выпаливаю на одном дыхании, с каждым словом заводясь всё больше. На эмоциях бросаю букет на стол. Чувствую, как тело начинает потряхивать. К горлу подступает очередной удушливый комок. — Нам нужно всё отменить. Так будет лучше для нас всех. Прости, что подвела… Прости, но я не готова к такому ответственному шагу…

— Аня, перестань, иди ко мне, — заметив слёзы в уголках глаз, Арсений стирает их пальцами, затем прижимает меня к своей груди. — Это ты меня прости. Я приревновал и слетел с катушек. Мне нужно было остыть. Малыш, ты такая сегодня красивая, — шепчет, скользя ладонями по спине. Я чувствую, как ускоряется его сердечный ритм, как настойчиво он начинает гладить мои бёдра и попу, вжимаясь в меня своим горячим телом.

— Прекрати, Арс, — уперев ладони ему в грудь, пытаюсь отстраниться. — Не стоит. Ника увидит. Не нужно. Всё кончено, Арс. Отпусти!

— Чего ты боишься? Я так сильно по тебе скучал, — хрипит, не реагируя на мои протесты.

Чем больше отталкиваю, тем сильнее сжимаются его объятия. Он как будто глохнет, отключая сознание и врубая животные инстинкты на максимум.

— Анюта, давай всё с чистого листа? Я, ты и Бусинка? А? Через пару месяцев можем все вместе слетать в отпуск. Я выкрою время. Обещаю. Любимая, девочка моя… Не отталкивай, Анечка… — шепчет горячо и задушенно, прижимаясь губами к шее. Целует её, прихватывая зубами. Горячее дыхание опаляет кожу, скользит к уху. Неприятно жжёт.

Вжав меня собой в холодильник, зарывается рукой под подол платья. Накрывает ладонью живот.

— Хочу от тебя ребёнка. Роди мне сына, малыш. Нике будет веселее. Всё у нас будет хорошо. Клянусь. Только давай распишемся и ты ни о чём не пожалеешь. Забудь его. Он не знает о дочери. И пусть. К черту его. Я стану для тебя всем: опорой, надеждой, любовью, весь мир к твоим ногам брошу… Аня… Девочка моя, только не гони…

* * *

Он шепчет. Шепчет. Шепчет. Трогает меня. Бесконечно шепчет и целует везде, куда может дотянуться влажными губами. Словно сдурел.

Мне впервые от этого противно. Хочется «до скрипа» растереть кожу горячим мокрым полотенцем. Чтобы смыть с себя все его следы.

Боже мой, какое-то безумие! Ведь до недавнего времени я не испытывала неприязнь к моему жениху. Всё у нас было нормально, пока в мою жизнь не ворвалось прошлое, не заставило меня оголить самые слабые места.

— Арс, хватит! Я тебя не люблю! — мой голос резкий, пронзительный. Взрывает пространство отчаянным выкриком, отчего в груди что-то лопается. Больно и остро. С чрезвычайной силой в ней вспыхивает жар. Охватывает меня целиком.

Я горю от злости. Задыхаюсь от отвращения, которое разносится по венам ядом. Хочу, чтобы отпустил. Оставил меня в покое.

— Не могу я с тобой больше. Слышишь? Не хочу… — найдя в себе силы, признаюсь нам обоим. — Прости меня, Арс. Пожалуйста, прости…