Грешники. Внебрачная дочь (СИ)

Всё-таки купили котёнка, хитрые лисицы. Поэтому опаздывали…

— Я Итан, — родной бархатный голос врезается в барабанные перепонки. Разрывает их в хлам. Действует как паралитический яд. Роняя сердце куда-то в живот, широко распахиваю глаза. В грудной клетке стопорится выдох.

Очередная галлюцинация? Ибо этого не может быть.

«Если уйдёшь с ним, я бежать за тобой не стану…» — всплывают в памяти его слова.

Тогда почему он здесь? Почему приехал именно сегодня? Передумал? Или же…

— Итан — тот, который царевич? — уточняет дочка, откладывая салфетки в сторону. Мой испорченный макияж её больше не интересует. Осознаю, что между ними зарождается первая связь, и едва не умираю от ревности.

— Можно и так сказать. С днём рождения, Доминика Святославовна. Подарок свой примешь?

Глава 19. Мама плохого не посоветует

Итан

Три дня назад…

— Она выбрала его. И это после того, как в очередной раз доказала, что всё ещё любит меня. Вот и весь расклад. Теперь ты знаешь всё. Если мои предположения о Нике подтвердятся, я буду добиваться прав на ребёнка. Видеться с дочерью никто мне не запретит. Такого я точно не потерплю.

Разговор с матерью длится четвёртый час. За это время я стольким с ней успеваю поделиться, скольким не делился за всю свою сознательную жизнь. На нервах уничтожаю полпачки сигарет. Знаю, мать осуждает, но не выказывает недовольство, поскольку я всё ещё не могу смириться с поступком Царевны. Меня кроет. Ломает всего изнутри. В груди безбожно жжёт. От этой боли невольно тянусь рукой к сердцу. Если бы мог, вырвал его одним махом. Столько противоречивых чувств испытываю. Терпеть не нахожу больше сил.

Ненавижу эту мелкую дрянь и люблю больше жизни…

— Зачем ты её отпустил? Боже мой, Итан, разве ты не понял, что Анна сделала всё, чтобы ты смог ощутить ту же боль, которую причинил ей? — наблюдая за дрожанием моих пальцев, мать не выдерживает, достаёт из сумочки успокоительные таблетки, протягивает мне.

— Да всё я прекрасно понял и ощутил! — вспыляюсь, подрываясь с дивана. — Словами не передать, как ощутил! А дальше-то что? — момент созерцания траха Царевны с её временным еб*рем упускаю. Матери об этом знать необязательно, да и не дело таким делиться!

Склонившись над кофейным столиком, резко отодвигаю блистерную упаковку обратно. Глотать колёса на почве нервного приступа я не привык. Мне они вряд ли помогут. Пока не добьюсь своего, хрена лысого я успокоюсь!

— Мама, мне тридцать восемь лет! Я давно вышел из того возраста, чтобы играть в эти гребаные кошки-мышки! Сколько времени прикажешь бегать за ней? Пока нам обоим не надоест? Что за детский сад? Четыре года прошло. Она совершенно не изменилась!

Выплеснув злость, засовываю руки в карманы брюк. Отворачиваюсь к окну. Сжимая пальцы в кулаки, наблюдаю за передвижением яхт по глади океана. Вспоминаю, как ловил по ночному пляжу сбежавшую Царевну. Приревновав меня к любовнице, девчонка стащила заряженный ствол и умчалась куда глаза глядят. Едва до инфаркта не довела. В первый день нашего знакомства, черт её подери!

— А ты? Ты изменился? Может быть ты поумнел? — мать пытается пролить свет в мою якобы тёмную голову. — Если ты её любишь, сынок, бегай столько, сколько потребуется, пока не вернёшь! Ты старше. Ты опытнее. Будь мудрее, в конце концов! И чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше. Хуже будет, если выскочит замуж тебе назло! Можешь даже не сомневаться, что она это сделает. Кто в данном случае пострадает, так это Доминика. В первую очередь нужно думать о ребёнке, а не о гордости и каких-то там давних обидах! Будешь и дальше без неё загибаться? Тебя спасает работа. Ты практически женился на фирме отца. Сынок, ты угробишь себя раньше времени. Оно того стоит? Двадцать четыре на семь, год за годом! А жить-то когда? Если любишь девочку, возвращай немедленно несмотря ни на что!

— Люблю, — соглашаюсь, когда повисает давящая на мозги пауза. — Всё эти годы любил лишь её… Скучал по ней… Не было ни одной ночи, чтобы я не думал об Энни… Не желал её… Я сам себя загнал в угол. Считал, что девочка достойна лучшего, чем я.

— Знаю, сынок. Знаю. Видела тогда и сейчас вижу, как ты по ней сохнешь. Иначе не хранил бы испорченное постельное бельё, которое я покупала в твоё бунгало незадолго до её приезда. На нём её кровь? Верно? Невинную девочку трудно выбросить из головы. Она у тебя глубоко в сердце засела.

Опешив от неожиданного вопроса, медленно оборачиваюсь, устремляя на маму вопросительный взгляд.

— Ты рылась в моём шкафу? Серьёзно? Иисусе, это уже слишком! — вскинув руки, возмущаюсь я. — Какого черта ты там делала?