Грешники. Внебрачная дочь (СИ)

Убираю книгу с груди на тумбочку. Встаю с кровати, поправляя в трусах внезапно образовавшийся стояк. Выхожу покурить на балкон.

За последние четыре года я ни разу не был в отпуске. Я бы и в этом году его не взял, если бы меня не накрыло окончательно. Сорвался, едва не проиграл судебный процесс.

Слишком часто стал её вспоминать. Она не перестаёт мне сниться. Словно наваждение, преследует и днём и ночью. Пару раз ошибся, увидев Эн в случайно прохожей девушке. Благодаря связям, добыл о ней кое-какую личную информацию, но так и не рискнул ознакомиться. Решил и дальше плыть по течению. Узнал бы я, что она замужем, что у неё семья. И чтобы мне это дало? Ровным счётом ничего.

Щёлкнув зажигалкой, глубоко затягиваюсь сигаретным дымом. Столько лет я бежал от прошлого, а сегодня оно меня окончательно настигло. Схватило за горло. Придушило безжалостными тисками. Пробралось в голову звуковыми галлюцинациями.

Смотрю вдаль на ночную гавань и курю, слушаю на соседнем балконе разговор.

Звучат негромкие женские голоса. Из-за доносящейся из пляжа музыки, я смутно улавливаю обрывки фраз. Но чем дольше слушаю, тем больше осознаю, что двинулся я на Анне окончательно. Кажется, она начала мне мерещиться. Везде хочу её видеть и слышать. Даже здесь. Что в принципе невозможно. Таких совпадений не бывает. Моя фантазия слишком бурно разыгралась. Особенно сейчас. Когда в паху всё сильнее и ритмичнее пульсирует прилив крови.

— Нет! Конечно же нет! С тех пор, как уволилась с работы, с мудаком-царевичем больше не пересекалась. Редко созваниваемся с его матерью. Я для неё, что-то типа личного психоаналитика…

— Ясно.

— Ничего тебе не ясно. Как и всем нам ни хрена ничего не ясно! …Если твой Мойдодыр хоть пальцем её тронет или словом обидит, я ему все краны итальянские повыдёргиваю вместе со смесителями! Так и знай!

— …Не хочу больше думать ни о чём. У меня к тебе просьба. Больше никогда не вспоминай при мне отца Доминики. При ней, тем более. Всё давно в прошлом… Такое не прощают.

— Целую тебя, девочка. Забудь, что я наговорила. Хочу, чтобы ты была счастлива.

— Тогда прекрати подшучивать над Арсом…

Шум в голове усиливается. Встряхиваю ею, чтобы прогнать наваждение. Но когда прихожу в себя, сбоку воцаряется тишина.

Какого хрена это было?

Согласиться с тем, что у меня паранойя, очень сложно. Но я как будто наяву услышал знакомые голоса, и в душе мгновенно похолодело, словно в неё затолкали кусок льда. Захотелось пойти к соседям и убедиться в том, что я не спятил окончательно. В последний момент себя одёргиваю, услышав за спиной шорохи.

— Итан, почему ты не спишь? Что-то случилось? — тёплые ладони любовницы ложатся на плечи. Обнимают. Поглаживают.

— Всё нормально, Мелисса, — не реагирую на неё. Мысли витают в другом месте. Начинают раздражать. — Возвращайся в кровать.

— А ты?

— Ещё немного здесь побуду. Покурю…

Глава 4. Шок

Анна

— Аня, — Арс будит меня поцелуем в плечо. После рождения дочери я сплю очень чутко, поэтому ощущаю прикосновение его губ практически сразу, как и слышу тихий шёпот над головой. — Меня сегодня не будет до вечера. Как только закончу дела с поставщиком, сразу к тебе вернусь. Завтра же арендуем яхту. Прокатимся на ней, полюбуемся красотами здешней природы. Поплаваем в море. Выбери платье сегодня, чтобы последние дни провести с пользой на пляже. Ладно?

Я молчу. После вчерашнего спектакля в душе разговаривать с Арсением совсем не хочется. Я всё ещё рассержена на него и мне обидно за дочь.

— Аня, ну не сердись на меня. Ладно? Я люблю тебя, кисунь. И Нику люблю. У меня был тяжёлый день. Прости, что вспылил. Посмотри на меня.

В голосе Тарасова нет ни капли притворства. Он говорит искренне и этим подкупает. Вчера у нас у всех был тяжёлый день. И я очень хочу ему верить. Очень. Но слова тёти Кати не выходят у меня из головы и всё портят: «Четвёртый год за бугром ничего не меняется. Неспроста, Ань. Он всё ещё один… Арсений не сможет полюбить Нику, как родную дочь. Это чувство у мужика либо сразу проявляется, либо никогда. А девочке нужен отец. Такой, чтобы к груди приложил, и она растаяла как конфетка…»

Для чего она это сказала? Столько времени я пыталась лечить свои раны. А когда они зарубцевались, тётка снова полоснула по ним ножом, да ещё солью сверху присыпала.

Если бы Святой хотел меня вернуть — уже давно вернул бы! Но он предпочёл остаться один. Не верю, что у него не было любовниц всё это время. Но даже если и были, какое мне до них дело. Он свободный мужчина. Ему можно всё.

И пусть тётя говорит, что хочет. У меня своё мнение на этот счёт. Нужно выбирать тех, кто выбирает вас! Арс выбрал меня и моего ребёнка, а Итан… Он отказался! Вот и вся философия.

— Кисунь…