Грешница в шампанском

– За Никитоса. Нормальный он! И нет у него никого, он не из таких, чтобы по пять любовниц иметь и головы им крутить. Не сердцеед, одним словом. Нормальный он, Наташ! Прости, а! – и Лесовский полез к ее щеке с виноватым поцелуем, приложился дрожащими губами и снова заныл: – Прости, Наташ. Вредничаю я просто. Так погано, так погано! Моя с утра завелась. Семьей я не занимаюсь, скотина я, ее почти не замечаю и забыл совсем, что у нее молния на сапоге третий день сломана. А я что, сапожник, что ли?! Куда я ее сапог, в прокуратуру, что ли, приволоку?! Прости меня, Наташ!..

– Да ладно тебе, Володь. Проехали.

И тут же жалость к Вовке Лесовскому вдруг затопила сердце.

И чего жена его изводит? Понятно, что времени у него ни на что не хватает, и ведь знала, за кого замуж шла. Не могла же думать, что он грядки с картошкой станет окучивать в положенные выходные и летним отпуском. У них их и не случается почти.

– Так что случилось-то, может, расскажешь? Или мне так и ждать до места происшествия? Ну! Что тебя в такое смятение ввело, коллега? Колись!

Лифт благополучно довез их до первого этажа, с раздраженным скрипом распахнул двери, они вышли из подъезда, и вот тут Лесовский и преподнес ей сюрприз, в предчувствии которого и маялась ее душа с самого утра.

– Кого порезали?! Того самого наркомана?! Оп-па… А ты говоришь! – Наталья сжала губы, покачав головой. – Примерное время? Очевидцы? Что там участковый докладывает?

– Участковый землю носом роет, и уже, кажется, что-то нарыл, но… – Вова виновато засопел. – Но что-то не верится мне в его версию.

– А она у него какая?

– Вчера до позднего вечера наш улыбчивый парень Павлушка, тот, что прохихикал остаток новогодней ночи под кумаром, пил с группой таких же отморозков в баре на Крушининой улице. Есть там полуподвальчик, вполне приличное заведение, кстати. Охраны на каждого посетителя по два человека почти. И почему это место полюбило всякое отребье, ума не приложу.

– Дальше что, Вова? Не распыляйся! Пил он там, и что?

– Потом парни решили косячка забить, охрана на дыбы. Попросила их покинуть заведение. Говорят, группа этих ребят сидела с обеда с самого, а время уже к полуночи шло. Завязалась потасовка, которая потом переросла в дикую драку. К парням подмога подтянулась с других районов. Так вот, наш погибший, вроде бы в разгар сражения, взял и покинул место боя. Ну вот… Собственно, и все. Утром Павла на углу его дома в сугробе мертвым нашли с ножевым ранением в область сердца.

– Думаешь, что кто-то догнал его и…

– Да не думаю я так, Наташ! В том-то и дело, что не думаю, – прохныкал задавленный обстоятельствами Лесовский. – Кому надо в разгар драки бежать за ним следом? Для чего? Там каждая пара рук на счету, станут ли догонять труса?

– Всяко бывает. Драчунов задержали?

– Еще ночью. Не всех, правда. Многие разбежались. Но основные зачинщики сидят. Там дел хватает. Холодное оружие, травка по карманам, у одного и порошка на три дозы. Ребята нарвались по-крупному.

– А что наш хохотун?

– У него карманы чистые. Ни денег, ни травы, ничего. Участковый говорит, что и пьян тот не особо был, в отличие от остальных, когда уходил из бара. Его охранник запомнил.

– Мог и потом где-нибудь добавить. У них это запросто.

Лесовский помог ей забраться в машину. Приткнулся на сиденье рядом. Сел, нахохлившись огромной недовольной птицей. Какое-то время молчал, пока ехали, а потом проговорил со вздохом:

– Что-то чудится мне, не в драке тут дело, Наташ. Назови мое наитие как хочешь. Но что-то не нравится мне это.

– Хочешь связать его смерть с новогодней ночью?

Тут же поняла она, куда он клонит. Себе самой она вот так скоропалительно мыслить не позволила. Она вчера еще заставила себя поверить, что Таисия и есть та самая роковая отравительница, решившая во что бы то ни стало заполучить Кагорова себе в мужья.

Пусть будет так, как требует от нее начальство, как настаивает Вова Лесовский. Пусть будет так. Может, они и правы, а она из глупой женской солидарности упрямиться решила.

И тут вдруг бац, когда она совсем уж было успокоилась, Вова берет и запросто так от своей версии отказывается. Он же сам копытом землю рыл, настаивая, что ничего, кроме бытовых интересов, в этом деле нет и быть не может. А теперь что?

– Хочу, не хочу, но согласись, странное какое-то совпадение, – неуверенно начал Вова. – Тут еще участковый с матерью погибшего успел переговорить, так вот та убивается и все кричит, что предупреждала сына, чтобы он был осторожным. О чем предупреждала? В чем тот должен был проявить осторожность? Пока не ясно, но настораживает.

– Выясним, – пообещала Наталья. – Все, выметайся, кажется, приехали…

Эксперты уже сворачивались, закончив осмотр места происшествия. Зеваки тоже расходились, устав ждать душещипательных новостей. Тут же сновал челноком молодой безусый участковый, деловито отдающий указания дворнику и жильцам из угловой квартиры с первого этажа, под чьими окнами и совершено было убийство.