Грешница в шампанском

– День добрый, – поприветствовал он приехавших Наталью и Лесовского и доложил: – Мать покойного у себя дома. Нехорошо ей, с ней врач. Жильцы квартиры, чьи окна выходят за угол, вот они.

– Спасибо. Разберемся, – поблагодарила Наталья участкового.

– Следов на месте происшествия никаких не обнаружено?

– Так с утра снег во дворе чистили, за угол свозили. Слава богу, что хоть покойника не завалили, а то пролежал бы до весны, – деловито доложил участковый.

– Кто его обнаружил?

– Вот мужчина, – участковый ткнул пальцем в толстой перчатке в сторону супружеской пары. – У них окна туда выходят. Его звук снегоуборочной машины разбудил. Он к окну подошел, штору откинул, а там…

– Уже светло было? – спросила она.

– Нет. Кажется, нет. Машина в полседьмого начала работать. А светает после восьми. Еще темно. Точно темно.

– Как же он сумел рассмотреть? Свет от фонаря туда не достает.

– Но свет из его окна, наверное, ему позволил рассмотреть. От фонаря-то туда действительно не достает.

«Или не просто так мужик в окно с утра решил попялиться, – подумала про себя Наталья Евгеньевна. – Может быть, слышал что-то ночью, звуки борьбы или скандала, вот и решил с утра пораньше в окошко выглянуть. Что там и как? Как же он при свете из окна тело рассмотрел в утренних сумерках? Не прожектор же у него на подоконнике установлен.

Как-то не вяжется».

– Идемте, представьте меня им, – скомандовала Наталья Евгеньевна участковому.

– Сахаров. Сахаров Сергей Васильевич, – с заметной маетой во взгляде представился ей жилец квартиры, чьи окна выходили как раз на место происшествия. – А это супруга моя – Сахарова Вера Васильевна. Отцы у нас были тезками.

– Я поняла, – осадила его заискивающий юмор Наталья. – Расскажите, как вы обнаружили тело?

– Я не обнаруживал! – перепугался Сергей Васильевич, попятился, успев бросить на участкового осуждающий взгляд.

Вот, мол, помогай вам после этого. Не надо было лезть. Пускай бы парня под снегом похоронили. А весной с ручьями и нашли бы.

– Я в окно выглянул с утра, а Пашка лежит.

– Кто он? Вы знали погибшего? Вы узнали его?

Она могла быть въедливой сукой, что делать, издержки профессии. Об этом утверждал взгляд Кагорова, когда она с ним беседовала. В этом сейчас красноречиво упрекал ее и взгляд Сахарова.

– Господи, откуда же мне было знать-то?! – возмутился он и глянул на жену, ища поддержки. – Валяется кто-то на снегу, а тут машина снег убирает, мы тревогу и забили с Веруней. Потом вот милиция приехала, посмотрели, а это Пашка. Что вы хотите-то от нас?

– Я хочу посмотреть из вашего окна.

– То есть?! – Сахаров Сергей Васильевич заметно побледнел.

– Я хочу из вашего окна взглянуть на место происшествия. Вы мне это позволите?

Вера Васильевна Сахарова вымученно улыбнулась, подергала мужа за рукав и что-то прошептала ему на ухо. Тот цыкнул на нее, свел брови домиком и указал Наталье на подъезд:

– Идемте…

Ей понадобилось три с половиной минуты, чтобы понять: Сахаров безбожно врет и ей и участковому. Из того окна, из которого он якобы увидел труп, можно было увидеть лишь тропинку и часть сугроба. И это в светлое время суток, а не в кромешной темноте. А само тело, где оно было обнаружено оперативниками, как ни извивайся, рассмотреть было бы невозможно из их окна. Хоть на подоконник вставай, хоть в форточку по пояс вылезай. Она ведь и вылезла, чтобы потом им доказать, что они врут.

Она увлекла хозяина из спальни, которая выходила окном на злосчастный сугроб, в кухню. Нахально попросила кофе, уселась к столу и, сунув руки в карманы куртки, принялась наблюдать за хозяином.

Он нервничал. Чайником дважды о кран ударил, пока воду наливал. Потом растворимый кофе просыпал на стол, принялся сдувать его, и сахар тут же из мелкой сахарницы полетел в разные стороны. Вспотел, напружинился, плеснул кипятка в чашку, шмякнул ею об стол и буркнул неприветливо:

– Пожалуйста, пейте.

– Спасибо. – Наталья принялась медленно побалтывать ложкой в чашке, не сводя своих подозрительных глаз с Сахарова. – Да вы присаживайтесь, Сергей Васильевич, присаживайтесь. Поговорить нам с вами есть о чем.

– Я уже все сказал! – сказал, как отрезал, Сахаров, но на табуретку послушно опустился. – Мне добавить нечего.

– Понятно, – она пригубила кофе, он оказался не таким уж отвратительным на вкус, одобрительно причмокнула и добавила как бы вскользь: – Непонятно другое… Почему вы мне врете, Сергей Васильевич?

– Я?! – его негодование зашлось тут же кашлем, а по лицу поползли красные пятна. – Я вру?! Да как вам не стыдно, уважаемая! Я всю свою жизнь охранником в заводской проходной отработал! У меня грамот одних – пять стен обклеить можно! И награды имеются, а вы со мной так! Нет… Нет сейчас никакого уважения ни к возрасту, ни к заслугам… Дожили!..

Дверь кухни чуть приоткрылась, и в щель просунулось побледневшее лицо Веры Васильевны. Наверное, услыхала, как муж буйствует, решила вмешаться.

– Сереженька, держи себя в руках, я тебя прошу! – взмолилась она, успев извиниться перед Натальей Евгеньевной за вторжение. – У тебя давление, тебе нельзя волноваться. Я прошу тебя.