Грешные и проклятые

- А это? – Тренард вынул другой пергамент и развернул его. Я почувствовала, как мой язык стал сухим, словно ящерица под солнцем пустыни. Это был тот самый рисунок, где я сидела на каменном кургане.

- Я польщена, - только и смогла произнести я. – Это работа того же художника?

Тренард сурово посмотрел на меня.

- Да.

- Должно быть, он был одним из тех ребят, с которыми я служила в горах Геродда. Мы там оставили много могильных курганов.

- Возможно, - произнес Бульвадт, прищурившись. – Хорошо. Ты говоришь, что ничего не знаешь обо всем этом, и хотя я не верю тебе ни на секунду, у меня пока слишком мало доказательств обратного. Но если случится хотя бы еще один инцидент вроде этого, я лишу тебя звания еще до того, как ты вступишь в командование ноктайцами. Ты поняла меня, полевой командир Вендерсен?

- Абсолютно, - ответила я, чувствуя себя так, словно получила удар прикладом в грудь. – Вы извините меня? Я не знала об этом самоубийстве, и мне нужно провести свое расследование, чтобы удостовериться, что больше таких инцидентов не будет, по крайней мере, в этом варп-перелете.

- «Вы извините меня», говорит она, - Бульвадт вздохнул, словно я была непослушным ребенком. – Ладно, иди, Вендерсен. Но будь осторожна. Маризель Торн была слишком важным членом моего штаба, и ее смерть как-то связана со смертями этих савларских подонков. Я уверен в этом.

В этот момент мне показалось, что я увидела что-то на стене позади него. Странный силуэт на стене, будто пятно, медленно расползавшееся из ниоткуда, с чем-то, похожим на вытянутую костлявую руку. Я отвернулась, чувствуя, как меня охватывает леденящий ужас.

Бульвадт склонился вперед, заметив, что мое внимание на что-то отвлеклось.

- Ты выглядишь встревоженной, впрочем, не без оснований. Если я найду хоть какое-то доказательство того, что ты связана с любой из этих смертей, у меня не будет выбора, кроме как бить и бить тебя, пока не откроется вся правда.

- Конечно, верховный патриарх, - ответила я. – Обещаю вам, мое поведение будет примерным.

Я отсалютовала, щелкнув каблуками, и направилась к выходу. Тренард открыл дверь для меня, джентльмен чертов.

- Удачи, полевой командир Вендерсен, - сказал он мне, когда я выходила. – У меня такое чувство, что она вам понадобится.

Быстрым шагом я направилась на камбуз, ярость гнала меня вперед, хотя мое тело было готово рухнуть от страшной усталости – и физической, и моральной. Бульвадт и Тренард уже жаждали моей крови. Если я не доберусь до Еноха первой и не сумею договориться с ним, меня можно считать трупом. Более чем когда-либо я злилась на себя, потому что позволила их примитивной тактике допроса вывести меня из равновесия настолько, что я выдумала фальшивое алиби.

Даже если встреча с Енохом пройдет гладко, остается еще три дня до того, как мы выйдем из варпа. Я была почти уверена, что меня казнят еще прежде чем мы выйдем в реальное пространство – если еще раньше меня не убьет тот ужасный убийца, который преследовал савларцев. Ничего не скажешь, удачно началась моя карьера в новом звании.

Я учуяла запах камбуза раньше, чем дошла до него. Зловоние подгнившей капусты смешивалось с едким смрадом подгорелого мяса. Это был плохой знак. Енох не позволил бы пропасть ни одному ломтику гроксового мяса. Каковы бы ни были ратлинги в остальном, они всегда были отличными поварами. Значит, либо его нет на камбузе, либо он очень занят.

Император Милостивый, хоть бы он был там.

Подойдя к овальному люку, я постучала три раза. Изнутри доносился сильный шум – повышенные голоса, звон мисок, и иногда шипение пара.

Мне пришло в голову, что ноктайский офицер в парадной форме едва ли будет принят на камбузе с распростертыми объятиями, особенно, учитывая, насколько осторожен был Енох со своей второй работой. Но, честно говоря, мне в тот момент было плевать.

- Внеплановая проверка! – объявила я, больше на случай, если кто-то вдруг следил за мной. На мгновение я зажмурилась. Еще одна рискованная игра; ни один офицер-ветеран не был настолько глуп, чтобы проводить внеплановые проверки на корабельном камбузе. Если он, конечно, хотел в перелете питаться чем-то получше, чем протеиновая паста, приправленная мочой.

Я заглянула внутрь. Там было около шести коков, готовивших офицерские завтраки и замораживавших их, чтобы они не испортились до утра. С пламенной страстью ругая подчиненных, на камбузе распоряжался Енох Белогривый, крепкий ратлинг четырех футов роста с копной взлохмаченных волос. Уже давно он имел весьма мало оснований называть эту гриву белой. За 43 года его службы в грязных и сырых камбузах волосы приобрели цвет легких старого курильщика лхо.

Я вошла и объявила о своем присутствии, постучав о край кухонного стола. Ратлинг не оглянулся; он был слишком занят, ругая на чем свет стоит одного из своих подчиненных. Бедняга кок побледнел от страха, несмотря на тот факт, что он был гораздо выше своего босса.