Грешные и проклятые

У нас не было особых причин ждать у дверей дока, но мы все равно ждали. Лигейя вернулась на мостик, где был терминал для управления сервиторами. Оттуда она могла управлять основными работами в доке. Вскоре после того, как она ушла, группа сервиторов пришла в движение и направилась к обломку. На пикт-экране было видно, как их сияющие плазменные резаки начали прорезать вход в искореженную оплавленную массу металла.

Работа шла медленно. Сервиторы срезали слои металла, и после этого Роун приказывала сделать им небольшую паузу, а Хьюзен следил за изменением атмосферы и радиационного фона в доке. Условия оставались стабильными, и не было взрывов от утечки газа или поврежденных резервуаров с плазмой. Спустя пару часов Лигейя снова пришла к нам, и Хьюзен открыл двери в док Гамма.

Мы вошли. Лигейя подошла к платформе управления и активировала более многочисленный контингент сервиторов. Крейн и Мейсер установили несколько сенсоров перед туннелем, который сервиторы прорезали в обломке. Мейсер нес с собой ауспекс. Хьюзен снова закрыл двери и вернулся на мостик. Я стоял рядом с платформой Лигейи, наблюдая за работой и радуясь, что мой разум отвлечен чем-то иным, чтобы не думать о безрадостном будущем.

- Много адамантиевых сплавов, - сказала Лигейя. – Их не так-то легко прорезать.

- И внутри действительно есть источник энергии?

- Ну, до него мы доберемся еще нескоро.

И действительно, добираться пришлось долго. Лигейя направляла усилия сервиторов. Мейсер следовал за сервиторами по вырезаемому ими туннелю, и указывал, где надо резать, когда его ауспекс улавливал более четкие признаки источника энергии. Еще через десять часов работы туннель стал подниматься вверх и по диагонали сквозь искореженный металл деформированных палуб. Мейсер и Крейн сменяли друг друга, по очереди следуя за сервиторами с ауспексом. Через несколько часов работы им пришлось взять с собой вокс-передатчик и по нему связываться с Лигейей. Чем глубже уходил туннель в металле, тем более внутренности обломка становились похожи на отсеки корабля. На десятом часу работы сервиторы прорезали еще один огромный завал искореженного металла, и вышли на участок палубы, оказавшийся неповрежденным. Когда помех от палуб и переборок больше не было, показания ауспекса стали гораздо более четкими.

- Путь впереди чист, - сообщила по воксу Крейн. – Похоже, где-то там есть включенное стазисное поле.

Наиболее разумно с точки зрения безопасности было бы всем выйти, и только одному офицеру с ауспексом пройти по туннелю вперед, чтобы подтвердить наличие источника энергии. Но если бы кто-то из экипажа «Лигуриана» особенно беспокоился насчет безопасности, вероятно, они не служили бы на этой станции. Так что мы вошли в туннель все. По праву первооткрывателя впереди шла Крейн.

- Изнутри эту штуку не легче опознать, чем снаружи, - вздохнул Мейсер.

Огонь бушевал на палубах с такой силой, что поверхности оплавились, и вся маркировка была выжжена.

- Интересно, что же здесь случилось, - произнес я.

- Война случилась, - пожала плечам Лигейя. Войну она видела гораздо больше и гораздо ближе, чем я. Она указала на кусок мраморной облицовки, сохранившийся на стене, - Что бы это ни был за корабль, это явно не простой транспорт.

- Мы приближаемся к стазисному полю, - предупредила Крейн, глядя на ауспекс.

Мы замедлили шаги и осторожно вошли в узкий коридор. Там мы повернули направо, к арочной двери, и за ней мы увидели ангела.

По сравнению с туннелем и искореженными коридорами, помещение казалось просторным. Оно тоже было уничтожено огнем. Точнее сказать, оно застыло в процессе уничтожения. Это был зал квадратной формы, со стенами около пятнадцати футов в длину и футов двадцать в высоту. С другой стороны порога воздух потрескивал от напряжения, и Лигейя остановила меня, положив руку мне на плечо. Весь зал был охвачен стазисным полем. Осколки замерли в полете, обломки застыли в момент взрыва. И в центре зала стоял космодесантник.

Вы когда-нибудь видели одного из ангелов Императора? Я не видел до того момента. Для меня они всегда были чем-то вроде героев мифов, хоть и реально существующих. Я знал, что они существуют. Я слышал об их подвигах. Но они были для меня именно героями мифов, о которых рассказывают и которыми восхищаются. Героями настолько за пределами существования простых смертных, что, хотя я мог поверить в них, но не мог их себе представить. До того мгновения.

Броня космодесантника была уничтожена. Вероятно, это случилось до того, как включилось стазисное поле, потому что обгорелые и разбитые обломки керамита и пластали лежали у ног космодесантника. Он застыл, вытянувшись на пальцах ног, его руки были высоко подняты, рот открыт, а глаза закрыты, и в выражении его лица я сразу узнал религиозный экстаз. Волосы его были золотистыми, и хотя его лицо и тело покрывали шрамы и ожоги, он был воплощением совершенства. Его раны были словно знаки чести, и каждая из них была ступенью к тому вызывающему восторг зрелищу, которое я видел.