Грешные игры. Освобождение

Но Гарри, как ни странно, держался молодцом. Все время сидел со мной, даже пары прогуливал, лишь бы не оставлять меня в полном одиновестве. Не смотрел на меня, как на кусок дерьма, улыбался, когда мне становилось с каждым днем легче. И терпел. Долго терпел мои выкидоны в порыве отчаяния. Но в один прекрасный день…

– Когда же ты признаешься, что я тебе небезразличен?

Этот вопрос ошарашил своей внезапностью. Совсем недавно я высказывалась о его фальшивых отношениях, а сейчас этот рыжий вожак заливает мне о симпатии. О моей симпатии, но не о своей. Откуда ж мне знать, что он испытывает ко мне? Вдруг наши чувства невзаимны? Вдруг он уже не…

Так, стоп! С чего это я начала думать о каких-то там чувствах к этому лоху? Ответ пришел быстро. В отличие от других, этот парень всегда был рядом. Двадцать четыре на семь. Он стоял со мной в очереди в больнице, когда стало совсем плохо, бегал в магазин за продуктами, ночевал рядом со мной. Даже сейчас лежал рядом вместо того, чтобы пойти на сдачу промежуточного теста.

Софи однажды окликала нас сладкой парочкой, за что получила от меня средний палец. Ибо нехрен! Мы не сладкая парочка! Мы вообще не парочка! Ишь чего выдумала!

Но почему-то сейчас я хотела с ней согласиться. Совсем немножечко.

– Откуда ты знаешь? – спрашиваю провокационно.

– Ты разговаривала во мне.

Да ладно? Что я там такого наговорила, раз Питерсон задает такие вопросы? Хотя какая разница? Я, между прочим, не обязана отчитываться перед ним! Сам говорил, что я ему не нужна. Сам когда-то послал меня куда подальше со своей сраной Патрицией, а теперь о моей симпатии спрашивает. Что за фигня?

– И?

– Ты говорила, что любишь меня.

Да ну? Хорош врать! Не говорила я такого! И не чувствую я ничего подобного! Не люблю! Да ты мне не нравишься! Кому ты нужен кроме своей девушки? Никому! Даже банде хранических алкоголиков не нужен! А мне тем более!

– У меня не мог спросить? – смотрю на него с укором, пока он сидит на кровати и лыбится. Засранец! Так стоп, он же спросил…

– Зачем? Ты сама все сказала, – Гарри продолжает улыбаться, как довольный котяра.

– Ты тоже.

Тут же улыбка на рыжей морде лица тут же угасает. Неужели, вспомнил, что наговорил мне недавно? Винтиками в голове покрутил? Сложил два плюс два? Осознал, почему я напилась тогда в хламину и оказалась здесь?

– Кто сказал, что я больше не нужна? Кто опозорил меня перед всем универом? И знаешь, я бы за такое врезала по…

– Фак!