Грешные игры. Освобождение

На невысоком столике рядом с софой стоит тарелка с панкейками, в прозрачной миске – золотисто прозрачная жидкость, больше похожая на кленовый сироп, а от керамических белых кружок исходил прекраснейший аромат кофе. Причем настолько насыщенный, что не сравнится в тем, что я продаю в кафе.

Это так мило с его стороны. В прошлый раз мы только пиццу заказывали, а в этот Тай постарался сам. Для меня. Ох, черт, это так душу греет, честное слово. Никогда бы не подумала, что безэмоциональный Тайлер Адамсон умеет готовить. Причем очень даже вкусно.

– Ну как тебе? – интересуется он, глядя на меня с улыбкой.

– Никогда такого не пробовала.

– Не обманывай, – Тай тут же посмотрел на меня строго, а потом рассмеялся вместе со мной.

Таким я видела его чуть ли не впервые. Не серьезным. Простым. Приземленным. До которого можно дотянуться рукой.

– А если обману, то что?

– Накажу, – мужчина окидывает меня с головы до ног многообещающим взглядом и берет второй панкейк. Это его «накажу» заставляет мое тело трепетать. И не только. Оно внезапно дало мне зеленый свет.

– Вот так? – макаю палец в кленовый сиром, двигаюсь ближе к Тайлеру и очерчиваю яркую линию его спелых губ. Они моментально заблестели, стали желаннее. Красивее. Блики восходящего солнца отражаются на них. Сводят с ума.

Тут же целую его. Слизываю образовавшуюся вкусовую смесь. Смесь любимых губ и сладкого сиропа, добавляющего изюминку в наш поцелуй. И отодвигаюсь, облизывая палец с оставшимся сиропом.

Не шевелится. Смотрит на меня внимательно. То в глаза, заглядывая глубоко в душу, то на пересохшие губы, которые хочется увлажнить. Облизываю. Невольно. Под его взглядом, под его контролем, словно Тай приказал это сделать.

В следующее мгновение он прижимается ко не своими губами. Терзает их. Жестко. Необузданно. Пытает. Пробуждает желание, которое вскоре соединит нас. Но не тут-то было. Мужчина быстро разрывает этот прекрасный миг. И смеется. Дразнит, поганец!

– Хорошего понемножку, – произносит он, закинув в рот кусочек нашего завтрака.

– Странно, – принимаю наигранно-задумчивую позу. – Вчера ты думал иначе.

– Если  я снова тебя трахну, то завтра не смогу появиться на работе.

«А я в универе», – проговариваю про себя. Прошлого прогула мне хватило, да и вчерашнего тоже. Такими темпами меня на ковер вызовут.

Яркие лучи солнца вот-вот начнут пробиваться через толщу серых облаков, создавая на небе невероятную магию. Красоту, которой можно любоваться вечно. И мы любуемся вместе с Тайлером, лежа на софе и глядя в окно.

Я не вижу его лицо, лишь чувствую его настроение нутром, слышу дыхание, опускающееся на макушку и частично на мочку уха, ощущаю его сильные руки, сжимающие кольцом мою талию. И этот рассвет. Начало дня, которое мы встречаем вместе, думая каждый о своем.

– Не думал, что когда-то скажу это, но я очень сильно скучал по тебе эти дни, – тихо признается Тайлер. Эти слова эхом раздаются в голове. Снова и снова, словно их на повтор поставили.

Усмехается. Чувствую это по резко вздымающейся груди. Ну и пусть. Мне приятно слышать их. От моего мужчины. От того, кто когда-то почти не проявлял эмоций. Тай меняется. Мы меняемся. Он больше не старался скрыть эмоции, говорил все, как есть. Раскрывался. Для меня. Для нас.

– Я люблю тебя, – поднимаю голову так, чтобы увидеть любимую синеву его красивых глаз.

Знаете, я так часто видела в них множество разных оттенков, со временем стала различать по ним настроение. Радость или горечь, злость или счастье, желание или отчуждение. Столько тонула в них. И сейчас тону. В чем-то новом. Слишком светлом для моря и слишком темном для неба.

В необычном для меня Тайлере, но все таком же любимом и желанном…

– О чем ты думаешь?

Странный вопрос. Я много о чем думала в этот момент. О лекциях, которые пропустила вчера и которые нужно наверстать за кратчайшие дни, о Саре, которая наверняка разрядила телефон своими звонками. Но все это кажется таким неважным, когда я нахожусь в объятьях любимого, когда чувствую, что не только я отдаю свою душу и открываю врата своего сердца. Мне идут навстречу. Заботятся. Проявляют нежность, не теряя при этом самого себя.

И любят. Сильно-сильно любят, как и я.

Однако в разуме затерялся тихий и тоненький голосок, напоминающий не только об университете и лучшей подруге.

– Тай, ты не рассказал, что делал все эти три дня? Что с Джеком?

Напрягается. Мышцы рук тут же стали каменными, из-за чего его объятья стали теснее. Молчит. Долго молчит, словно я ничего сейчас не спрашивала. Глаза больше не смотрят на меня, разглядывают светлеющее с каждой минутой небо.

Ответа можно не ждать – он ничего не скажет. По крайней мере, сейчас. Может, чуть позже, когда будет готов поговорить со мной о Джеке. Или…

– К тебе он больше не подойдет, – неожиданно говорит он. Голос такой же, как раньше – безэмоциональный. Серьезный. Немного строгий. – Вам не нужно видеться.

– Ты рассказал ему? – тут же спрашиваю то, на что вчера мне не хватило смелости.

– Нет.