Грешный

— Дамира… она чересчур импульсивна. Во всех делах она рубит наотмашь. Не выносит чужого мнения. И если мы её выберем… Ты видела, как погибла Ирсайя?

— Ну… Я была далеко, через два яруса сверху. Поэтому видела только, как зверь ударил её, отшвырнув к стене. А потом её ложу загородили гвардейцы, и вспыхнуло пламя.

— Всё так. Да, — наклонила голову «красная». — Но я видела чуть побольше. Видела, что это Дамира ударила зверя огнём.

— А потом? — подалась вперёд «оранжевая».

— А потом то же, что у тебя. Гвардейцы закрыли королевскую ложу, и там бушевало пламя. Зверь отвечал, все держали щиты. И в итоге…

— Ни от него, ни от королевы ничего не осталось.

— Увы, — отозвалась со вздохом Чили.

— Но ты же не думаешь, что это Дамира убила Ирсайю, пока та была без сознания? — обеспокоенно проговорила Нарайна.

Собеседница промолчала.

— Но это же бред! Этого просто не может быть! — всплеснула руками «оранжевая». — Все члены Совета давали клятву на камне Святилища никогда не причинять физического вреда королеве, а тем более не пытаться убить её.

— И тем не менее, королева мертва, — снова вздохнула Чили. — Её больше нет. Даже горсточки пепла после огня не осталось. И вот поэтому я и боюсь. Вдруг наша Верховная нашла-таки способ, как обходить великие клятвы.

— Если это, действительно, так… — задумалась жрица с оранжевой маской, — нам следует… нам следует внести изменения в клятву.

— Но голосовать будем всё равно за Дамиру? — уточнила «красная».

— Да. Потому что если в Совете выиграет Рашта или Гитана, нам с тобой точно не поздоровится. Могут и из Совета изгнать, голосов у них хватит. А что до клятвы, то приносить её будем не раньше, чем через неделю. Времени, чтобы всё утрясти и переработать, нам хватит.

— Уверена?

— Абсолютно.

— Ну, хорошо. Ладно. Ты меня успокоила.

— Значит, договорились?

— Договорились. Да…

Когда жрицы ушли, я осторожно выбрался из-за ротонды и заново огляделся. Сомнений не оставалось. Я находился в дворцовом парке, за площадью. И выбираться отсюда следовало как можно скорее. Потому что уже через пару часов, когда станет светать, через него попрёт масса народа — всякие там садовники, дворники, слуги, служанки, охранники, и спрятаться ото всех у меня, ясен пень, не получится.

Из «тайного» разговора двух жриц выделил главное. Через неделю они всем кагалом двинутся из столицы на юг, к Святилищу, в которое мне следует прибыть существенно раньше и, соответственно, раньше смотаться оттуда — чтоб не столкнуться с ними где-нибудь по дороге.

И ещё. Жреческая одежда ещё пригодится. Как раз для того, чтобы изобразить отправленную на юг посланницу и через это легально попасть в Святилище. Для передачи вестей о гибели прежней и восхождении на престол новой властительницы Ларанты статус Адилы вполне подходил. С Дамирой у неё вроде всё схвачено (доверенное лицо и т.п.), а должность старшего королевского экзекутора, я уверен, заставит храмовых служащих относиться к ней с надлежащим почтением.

Чтобы не терять время даром, я снова накинул на себя балахон, нацепил маску, после чего вздохнул и достал последний оставшийся у меня негатор-браслет. Дольше всего на иммунном он, по всей видимости, будет работать, если надеть его на руку.

Догадка оказалась верной. Поток маг-энергии — мелкими порциями, как в квантовой физике — перетекал из браслета в меня и трансформировался в заклятие «свежести». Нормальное такое магическое кондиционирование. Нечто подобное, помнится, я уже делал — в доме бывшего пустоградского бургомистра, когда «изобретал» холодильник.

Растекающаяся по телу прохлада мгновенно настроила мысли на позитивный лад. Уверенность, что всё будет хорошо, возросла, и, чрезвычайно довольный собой («Ай, да Пушкин! Ай, да собачий сын!»), я двинулся на выход из парка.

Но не успел пройти и десятка шагов, как из кустов на меня вдруг напрыгнуло что-то стремительное и повалило в траву. Мощные и одновременно мягкие лапы упёрлись мне в грудь, а по лицу прошёлся шершавый кошачий язык.

«Малыш⁈ Ты живой⁈»

«Р-р-рда-а-а!» — прорычало в сознании…

Глава 12

Я был конечно рад. Уверен, что и «Малыш» тоже. Хотя свою радость он демонстрировал в чисто кошачьей манере. Тёрся об меня то левым, то правым боком, порыкивал, тыкался носом в живот и подставлял голову, чтобы я почесал ему за ушами.

Больше всего меня интересовало, как он смог выжить. Второе: почему до сих пор не сбежал из города?

О своих приключениях во время и после побега кототигр решил не рассказывать (человечий язык, как я понял, давался ему тяжело, даже в мыслях), а показал. Через серию образов, словно в замедленной съёмке. Как оно было на самом деле и что он при этом видел и чувствовал. Так что весь путь от арены до парка я, почитай, прошёл вместе с ним и ощущал то же самое.