Грешный маг

Голос беглеца стал тягучим и обволакивающим, как сладкая патока, и сознание Лихтэрда затерялось в нем, как пойманное насекомое. Юноша, неожиданно и с ужасом для себя, послушался каждого слова мага. Он метнулся взглядом к чужой руке, что не так давно его сжимала, но неведомая сила уже вела его прочь, на свободу, проталкивая сквозь танцующих кукол.

– Ну, вот мы и в приватной атмосфере! – торжественно объявил Салкард, небрежно скидывая с позаимствованного оружия алый кулон и пряча в карман корень.

Долговязый мертвец проводил божественный символ голодным взглядом. У него теперь ясно было видно лицо: будто взрезанная ножом линия рта, крючковатый нос, по-звериному прижатые к голове уши и острый взгляд, в которых пылали багряные отсветы.

– К чему торопиться? – спросил маг. – К чему драться, если можно договориться? Всегда можно договориться.

Салкард в это искренне верил. Пока человек находился непосредственно перед ним, он мог убедить кого угодно. Его тень вытекла перед мертвецом, образовав вокруг него круг.

– Мне сдается, у нас есть общие цели, – продолжал маг.

Салкард провел лезвием себе по запястью, и от разреза потянулись воспаленные рубцы. Меч был пропитан магией мертвых, но сделан из доброй стали, и его можно было использовать против духа. Салкард был грешным магом, и магия его была истинной, принадлежащей арбору, и магия пела в его крови, и черные линии клинка наливались алым. От них пошел пар, оставлявший за собой новые ожоги. Клинок под ладонью беглеца стал раскаляться, сияя в темноте почти так же, как глаза грешника.

Мертвец не отвечал. Он подобрал отброшенное украшение, внимательно рассмотрел, а затем одним движением растер в пыль. Тень мага отступила.

– Мое имя – Салкард, – сказал маг и положил руку на сердце. Голос его с каждым словом звучал все громче, пока не дошел до грохота, сотрясавшего своды святилища и отдающегося в искрах нарастающего пожара. – Я – человек, который бросил вызов богу. Я – человек, который сокрушит бога-императора и сбросит его с трона облаков. Меня не тревожат ни мертвецы, ни небеса, ибо цель моя горит во мне. Услышь меня! Отзовись и дай свою опору!

Но мертвец молчал.

– Ответь мне! – выкрикнул маг.

– □□□?

Мертвец его будто слышал, начав водить вокруг рассеянным взглядом. Если дух его не слышал, его нельзя было заставить подчиниться.

Останки алькальда затрещали под чужими ступнями – мертвец шагнул вперед. Салкард сделал шаг назад. Уверенность стремительно покидала его.

– Слушай меня! – уже отчаянно крикнул беглец.

Дух посмотрел на него, будто осознанно, но почти сразу закрыл уши руками и завыл.

– Сдохни! – крикнул мертвец и заскрежетал зубами. – Сдохни!

Дело было плохо. Кем бы ни был когда-то дух, ушел он из жизни тяжело – он был древним, но смог сохранить ненависть, которая держала его по эту сторону порога. Нужно было срочно найти и уничтожить его тело, чтобы мертвец упокоился. Или убираться прочь.

– Тень! Ищи труп мертвеца!

– Сдохни!

Железные цветы перестали петь, хотя куклы продолжали свой танец, вернувшись к медленному, бальному. От криков духа закладывало уши, и маг дважды едва не уронил меч. Тень ринулась к Салкарду и отшвырнула так, что беглец с силой ударился спиной о стену. Прежде чем он понял, что случилось, она ухватила его руку и вскинула вверх. В паре метров над ним, опутанный корнями, висел засохший труп. Мечом до него было не дотянуться. Светильник унес с собой церковник.

Мертвец заткнулся – к нему кинулась тень.

Не теряя времени даром, Салкард постарался нащупать опору, чтобы забраться наверх. С одной рукой это было нелегко, но он не мог позволить себе выпустить оружие. Корни дерева жглись, даже сквозь перчатки. Тени надолго не хватило, и боль от ее поражения рикошетом отдала по магу. Беглец со стоном сполз с того небольшого расстояния, на которое сумел забраться. Клинок со звоном упал, и дух обернулся. Тень лежала у его ног.

Корни дерева ожили и гигантскими червями заскользили по одежде и коже мага, норовя добраться до мяса. Салкард подтянул к себе клинок, но он было слишком большим и недостаточно вертким для того, чтобы отбиваться от таких маленьких целей, которых было так много. С него стянули кольцо. Маг попытался встать и снова отдать приказ, но корни на нем конвульсивно дернулись, и дыхание замерло в его груди, не дав сорваться словам.

Мертвец подошел к нему. Теперь тьма почти отпустила духа, оставшись лишь слабым вьющимся дымом рядом. Стало видно одежды мертвеца, и символ на них. Знакомый символ, который каждый раз упускали, рисуя герб Круга Семи. Вот и объяснение, что мертвец забыл в одном из святилищ семи. Вот и объяснение, почему он настолько силен! Если святилище построили прямо под трупом, над которым насадили ритуальное деревце, то дух был ровесником первого Круга, ровесником Бога-Ревнителя. Он был Предателем-Безумцем, бросившим вызов Богу-Императору, за что был убит и отдан в забвение. И, словно в издевку, похоронен в месте поклонения, куда ежегодно прибывали превозносившие его убийцу.

– Сдохни, – снова повторил мертвец. – Сдохни.