Грешным делом

– Погодите, это тот, у которого папу Авангардом зовут? – Вклинился вдруг в их разговор прилежного вида очкарик, явно не мажор, потому что на нём были тёплые ботинки и пальто с цегейковым воротником, да плюс ещё шапка из кролика. Кажется, очкарик учился играть на гитаре, потому что пока он стоял он только и делал, что отбивал на холоде такт ногой, мыча при этом что -то про себя и, «беря» баре-аккорды то на груди, то на плече или локте в огромных на два размера больше с папиной руки перчатках.

– Да, точно, который оркестром у нас в Летнем парке дирижирует. – Не глядя на очкарика, а, вернее глядя строго перед собой, нехотя ответил Пруня. Он не любил, когда чужие встревали в их разговор.

– А как называется команда? – Спросил «очкарик», сунув свою голову через плечо Прунскому.

– Не знаю. – Отодвинул его голову рукой обратно Пруня.– Говорят они Битлов лабают. Я хочу послушать.

Всем своим видом Пруня показывал, что он не из тех, с кем запросто можно свести знакомство. Поняв это, парень отстал и больше не задавал ему вопросов.

– Правда что ли Битлов? – Обрадовался Мыхин. – Я слышал, как они репетируют. Пол -часа под окнами актового зала как -то раз простоял вместо химии– ух, вот классный у них солист. Лео его, кажется, зовут. «Чайлд ин Тайм» пел фальцетом, так здорово, от Иена Гиллана не отличишь!

– Трактор ты рыжий! – Глухо пожурил друга Пруня.

– Чего это? – Обиделся рыжий.

– Да ничего. Гиллан – звезда «Дип Пёпл», солист известной рок –группы. А этот визжит, как порос и толку никакого, нашёл с кем сравнить!

Огорчённый жёсткой выволочкой его знакомого, рыжий замолчал, отвернувшись и начав смотреть в другую сторону. Пруня, глянув на товарища, чмокнув, тоже отвернулся и замолчал с недовольным видом. Они часто ссорились и также часто мирились.

–Нет, он хорошо голосит, – повернувшись опять к Пруне, будто ничего не случилось, попытался настоять на своём рыжий.

Пруня отмахнулся от него, как от назойливого овода, сделав недовольную мину. Ещё один стоящий рядом с ними, но как –то отдельно, молодой человек с угреватым лицом, в коротенькой куртке, сшитой явно в ателье и таких же сшитых на заказ брюках, впервые, похоже, здесь оказавшийся и прислушивавшийся всё это время к их разговору, услышав знакомое английское название, выглянув из –за Мыхина, спросил обоих друзей, с явным намерением тоже влиться в беседу:

– А они чего «Дип Пёпл» сегодня будут лабать? Вот круто! Я бы очень хотел послушать…

– Ещё один дебил, -едко прокомментировал Пруня, чмокнув губами и посмотрев на Мыхина, будто говоря этим: что поделаешь, есть ещё такие в нашем городе, надо с этим мириться.

– Какой Дип Пёпл? – Не поворачивая головы, проворчал, глядя перед собой, Пруня. – Песни советских композиторов не хочешь? В лучшем случае «Битлз», да и то вряд ли…

Он всё –таки покосился на спросившего.

– А-а…-разочарованно протянул угреватый и отошёл чуть назад.

– Вот те и «а-а…»! – Не обернувшись, посмотрел прямо перед собой Пруня.

Рыжий от после этого их разговора весело заулыбался. Ему нравилась манера приятеля гундеть в нос и быть вечно недовольным, он воспринимал это, как некую особую манеру общаться друга и в тайне гордился им.

Угреватый, отойдя на шаг от Пруни, замер там с таким видом, будто его не поняли и спросить он хотел совсем другое, но больше уже тоже ничего не спрашивал.

Падал пушистый снег. Угрюмо и безрадостно плыли по холодному небу серые неприветливые тучи. Голые ветки деревьев, будто солидаризируясь с молодёжью на школьном дворе, сжались и словно подобрались, не в силах противостоять холоду. Откуда –то из глубины школы иногда доносились резкие, но в то же время пленительные барабанные дроби и следом за ними ещё звонкие, бьющие в самое сердце звуки креш-тарелок.

– Ну, когда они уже…– не договорив, захныкала от нетерпения одна из девушек рядом, притоптывая ножкой от холода.

В этот момент петли школьных дверей, наконец, скрипнули, одна из половинок распахнулась и властный голос Ивана Лихолетова из предбанника сказал:

– Проходим по одному. Не напираем!

Директор школы Людмиласанна и завуч Мария Ивановна обернулись как раз в тот момент, когда разноцветная толпа за их спинами с радостными лицами хлынула в рекреацию школы, на ходу раздеваясь, подкрашиваясь, отирая платочками с лиц мокрый снег и поправляя воротники. Девушки тут же начали поправлять причёски, парни от них не отставали и перед вскоре единственным большим зеркалом в холле, выстроилась целая очередь.

Одни прихорашивались, другие в этот момент что -то искали в своих косметичках из дерматина или джинсовой ткани. Третьи с замиранием сердца прислушиваясь, к аккордам электрогитары, и звукам «Йоники», доносящимся из актового зала. «Блин, вот клёво, что сегодня группа, а не дискач этот убогий!», донёсся шёпот одной из девушек, ожидавших своей очереди к зеркалу.

– Я просто обожаю, когда живая музыка! – Поддержала её подруга. – Дискотека, это всё –таки не то…

– А мне всё равно, – сказала третья, которую они не знали. Видимо она пришла из другой школы. Тогда это было нормально. – Лишь бы музыка была приличная.