Грета Гарбо и ее возлюбленные

«Эффект можно сравнить со взрывом атомной бомбы. Около двадцати вспышек одновременно. Странно, однако, но ужасно расстроился. Мой желудок буквально выворачивался наизнанку — я даже не мог уснуть. Грета была непробиваема — правда, не исключено, что у нее возникли подозрения, будто я так или иначе причастен к этой сцене. «Мальчишки слишком болтливы; может, это вполне нормально, но они и впрямь много болтают — не то, что я. Возможно, что это я ненормальная, однако мне стоит на несколько дней воздержаться от встреч с мистером Битоном». Я пришел в неописуемый ужас. Мне не давал покоя вопрос: испортит или нет нашу поездку в деревню присутствие вездесущих репортеров. Я позвонил Грете и сказал, что не могу гарантировать ей, что где-нибудь поблизости не окажется досужей прессы, и если у нее нет настроения рисковать, я отнесусь к этому с пониманием, хотя, конечно, и наверняка не обрадуюсь. Грета была готова рискнуть, и у меня, можно сказать, от сердца отлегло, когда, выглянув из окна в страхе, что сейчас увижу фотовспышку, я замечал лишь какого-нибудь старого крестьянина, бредущего за бидончиком молока.

Уик-энд в деревне обернулся полной идиллией. Гарбо, в черных брюках и свитере с розовым шарфом, пребывала в добром здравии и отличном настроении. Она передразнивала окружающих и отпускала смелые остроты, глядя по телевизору выступление балета Большого Театра. «Большей частью эти шутки носили откровенно сексуальный характер и были направлены против меня, — писал Сесиль. — Однако они звучали довольно невинно и произносились с великим шармом».

Вместе они совершили вылазку по окрестностям, навестив Эшкомб и собор в Солсбери. Сесиль де Ротшильд тоже была с ними, и Битон анализировал свое отношение к новой компаньонке Гарбо: «Мы все трое отлично ладили, хотя, как мне кажется, Сесиль — так же, как и я, как каждый из нас — не прочь подчинить Грету себе, всю целиком, заставить ее отказаться от всякой независимости».