Грета Гарбо. Жизнь, рассказанная ею самой

– Грета, чтобы жить так, как тебе хочется, или почти так, нужно много денег, которых у тебя нет. Просто выйти замуж, чтобы муж обеспечил безбедное существование, ты не можешь, уж лучше было тогда выйти за Джона, он красив, любит тебя и тебе самой приятен.

– Я заработаю деньги.

– Конечно. Только не рассчитывай, что сможешь сделать это в Швеции.

– Я не привыкла к богатству, мне достаточно не так много.

– Это сейчас, пока ты можешь играть и на тебя есть спрос. Послушай меня. Ты застенчива и выходить на театральную сцену едва ли сможешь. Ты актриса крупного плана и актриса кино…

Я вспомнила, что это же говорил Стиллер. Стиллер, которого я предала…

– Я должна вернуться в Швецию!

Теперь Харри почти вспылил:

– После того, как мы кое-чего смогли добиться здесь?!

– Вот именно: кое-чего.

– Грета, то, что ты имеешь, уже много для начинающей актрисы. Четыре фильма – это для Голливуда мало. Знаешь, в скольких сыграл Гилберт, чтобы его заметили? Пола Негри? Чарли Чаплин? Да кто угодно! Заработай миллионы и уходи из кино совсем. Когда у тебя будет свой дом, счет в банке и драгоценности, тогда диктовать волю Майеру будет куда легче.

– Мне не нужен Майер.

– Давай договоримся так: не обрывай связь с Голливудом, не расторгай договор, который мы выбили с таким трудом. С Майером я договорюсь, чтобы тебе предоставили возможность съездить в Швецию. Только не заключай там никаких договоров, попробуй пожить несколько месяцев, понять, сможешь ли ты там чего-то добиться.

– Смогу. Стиллер поставил пьесу, которая имела успех, я буду просто играть на сцене.

Эдингтон вздохнул, ему явно надоело уговаривать строптивую звезду. Но такова доля агента, он продолжил:

– Дай слово не разрывать ничего здесь и не подписывать там. Попробуй сыграть на сцене, думаю, тебе с удовольствием такое предложат. Только постарайся не играть в кино, испортишь себе репутацию, одного провала будет достаточно, чтобы стать для европейских зрителей американской пустышкой.

– А сейчас я кто?

– Сейчас ты американская звезда, тебе простят многое, как заграничной штучке, многое, но не все.

Он убеждал долго и терпеливо, постепенно Харри удалось вбить мне в голову, что, прежде чем вести тот образ жизни, который мне нравится, нужно просто заработать деньги.

– Как долго?

– Как будешь играть.

Он действительно добился от Майера согласия на мою поездку в Швецию и некоторые послабления к тому, что у меня уже имелось в договоре, но ни выбирать фильмы, ни избирать себе партнеров я еще не могла.

– Всему свое время, Грета. Не пытайся получить все сразу, для этого ты не слишком сильна.

Он был во всем прав.

Эдингтон добился того, чтобы мне разрешили отправиться в Швецию на Рождество.

Это было замечательно и ужасно одновременно, я долго стояла на могиле Стиллера, пытаясь понять свою вину. Размышляла и таковой все равно не видела. Моша привез меня в Голливуд, обещая если не золотые горы, то успех. При этом ему пришлось оставить меня на время практически без помощи. Понимаю, что это не его вина, но ведь и не моя тоже. Мне нужно было на что-то жить, а значит, играть.

К тому же нужно помогать семье, а еще откладывать на будущее. Побывав на могиле отца, я живо вспомнила то, как умирал он, как умирала сестра Альва… Будь у нас деньги, это могло бы спасти их жизни, если не спасти, то хотя бы продлить.

Приходилось признавать правоту Эдингтона: нужно заработать деньги. Но он прав и в другом: сначала нужно заработать устойчивый статус звезды, пока у меня его не было. Зачем? Чтобы иметь возможность диктовать свои условия Майеру и повысить свои гонорары. Харри твердил:

– Хочешь много денег и быстрей? Снимайся как можно больше, стань ведущей актрисой МГМ, чтобы одна только угроза расторгнуть контракт приводила всех в ужас. Потерпи хотя бы некоторое время, когда у тебя будет круглый счет в банке, сможешь угрожать уйти и будешь получать все, что ни потребуешь. Если станешь настоящей звездой первой величины, а ты это можешь, Майер сам будет приносить тебе деньги в зубах.

Мне не был нужен Майер с деньгами в зубах, я предпочла бы не видеть его вовсе, но понимала, что Харри прав.

Конечно, он схитрил, потому что Майеру он обещал, что из Швеции я вернусь шелковой. На кого же работал Эдингтон, на меня или Майера? Позже я поняла, что на себя. Ему нравилось руководить мной, давать советы, подчинять себе или просто умными беседами и доводами приводить к тому решению, которое подсказывал он сам.

Тогда я над этим не задумывалась, после жесткого диктата и даже скандалов Стиллера манера Эдингтона воздействовать убеждением и разумными доводами казалась мне просто бархатной. Тем более Харри добивался для меня всего, что обещал. Это вполне справедливо, что его собственные гонорары росли пропорционально моим.

И со Швецией и театром он тоже оказался прав. Я быстро поняла, что ни сниматься в Швеции, ни играть в театре вообще не смогу.