Грета и Король Гоблинов

Перевернувшись, она свесила ноги с края кровати. Одеяло сползло, и она задрожала от холодного воздуха. Плащ и рубашка были сняты. Ничего кроме широких бинтов не прикрывало верхнюю часть тела. Мягкий белый хлопок обматывал руку от локтя до запястья и обожженную кисть. Еще один перетягивал плечо и обхватывал грудь.

Нет, нет, нет. Пожалуйста, нет. Всплеск холодного ужаса стрелой пронзил её, и пальцы мертвой хваткой вцепились в одеяло, когда она рванула его обратно на плечи, стараясь не думать, что Айзек видел ее обнаженной.

Она не могла вынести мысли, что именно он снимал ее одежду, а также промывал и перевязывал раны. И все же, это казалось маловероятным. Он, в конце концов, был королем гоблинов. У него должен быть полный дом слуг, готовых выполнять приказы. Они, скорее всего, находились недалеко за дверью. Эта мысль немного уменьшила ее панику.

И все же. Сколько времени она была без сознания и в его милости? Тот факт, что на ней все еще были собственные штаны — такие жесткие и грубые на ее поразительно нежной коже — принес некоторое утешение. Грета повела плечом, сдерживая дрожь, когда резкая боль прокатилась вниз по руке.

— Яд упыря вышел из твоего организма довольно быстро, но раны были инфицированными. Им на заживление нужно удивительно много времени… для эльфа. Ты была весь день без сознания, борясь с лихорадкой.

Она кивнула, принимая эту новость, как саму собой разумеющуюся. Насколько это было возможно, учитывая ошеломляющее открытие, что она отсутствовала так долго. Люк уже начал бы ее искать.

Мышцы болели, а верхняя часть тела под бинтами ощущалась ободранной и порванной. Безусловно, ей понадобится еще несколько дней, чтобы глубокие раны на плече зажили. И у нее останется совершенно новый набор шрамов в память о последнем приключении.

Она уставилась в темноту, где продолжал сидеть и смотреть король гоблинов. Она напомнил ей огромного кота, следящего за каждым шагом своей жертвы, ждущего идеального момента, чтобы нанести удар. Его напряженность раздражала ее. Испуганная и израненная, она не знала, как бы поступила, если бы эта уютная картина ухудшилась.

Наконец, он наклонился вперед в маленький сноп света, проникающий через окно, и уперся локтями в колени. У нее во рту пересохло, когда она остановила взгляд на крупных рельефных мышцах, очерчивающих его широкие плечи, и ей пришлось быстро отвернуться. Но остальные его части ничуть не помогли ее состоянию. Волосы спутались, местами стоя торчком, словно он зарывался в них руками. Взгляд был сонным, смягченным, и это только усилило ее волнение. Так он был слишком привлекательным. Слишком близко.

Глубокое дыхание.

Она заставила себя отвести взгляд и оглядеться вокруг, делая вид, что ей очень интересен сучок в деревянной обшивке комнаты, мелкие предметы мебели, пятно грязи, искажающее вид из окна… все, чтобы не смотреть на него.

— Зачем ты принес меня сюда? Почему просто не бросить меня дома?

— А где именно твой дом? — он смотрел на нее с пронзительным холодом. — То есть, твой настоящий дом?

Она подняла руку к голове, только чтобы обнаружить, что ее стратегически заплетенных косичек не было. Ее волосы упали вперед, длинные бледные локоны, качающиеся перед ее лицом. Распущенные, что заставило ее чувствовать себя слишком слабой, слишком уязвимой.

За эти годы она узнала все хитрости. Только правильно заплетая волосы. Не высовываясь. Она знала, как растворяться, стать просто еще одним лицом в толпе. Она могла подделать некоторые несоответствия, но отсутствие признаков феи было явной физической особенностью, которая доказывала, что она была не той, за кого себя выдавала. Грета никогда не распускала волосы, даже когда была уверена, что была одна. Шанс, что кто-то может заметить ее округлые человеческие уши, был слишком велик.

Она вспомнила, как он коснулся ее волос и погладил щеку. Если лед в его взгляде был каким-то признаком…

Ее живот сжался, а сердце стучало слишком быстро. Как давно он знает? Он обнаружил правду до того, как вторгнуться в ее сны, или именно сны предали ее? И какой сон? Вспоминая его слова и действия, становилось очевидным, что он знал правду уже какое-то время.

Но это не уменьшило ее страха. Что случилось сейчас? После выяснения самой уязвимой слабости Греты, что король гоблинов сделает с этим знанием? И почему еще не сделал?

Она бросила быстрый взгляд на дверь, ожидая, что вот-вот ворвутся воины-гоблины и закуют ее в цепи. Ее клинки лежали на высоком столе в другом конце комнаты. Слишком далеко. В прекрасной форме с оружием в руке она, возможно, была бы в состоянии справиться с ним. Возможно. Но полумертвая и без рубашки? Ей, вероятно, не стоит пытаться без крайней необходимости.

Она подняла голову и опустила руку сбоку от себя, медленно поднимаясь на ноги и сдергивая простыню, чтобы прикрыться.

— Что это за место, и почему я здесь?

Он поднялся вместе с ней, но ближе не подошел.

— Я спас твою жизнь в снегах, а ты даже не потрудилась сказать спасибо?

Удивленная, она снова метнула на него взгляд. Это все, что его волновало? Степень ее благодарности?