Грета и потерянная армия

И как мы собираемся остановить его, когда это произойдёт? Хватит ли им времени и магии, чтобы противостоять ему и собрать армию?

Грета также знала другие вещи о демоне, которые она никому не рассказывала. Ужасные вещи, которые не хотела знать, но никак не могла выкинуть из своей головы. Например, как это ощущается носить кожу королевы фейри, как дешевый костюм для Хэллоуина, и то сексуальное удовольствие, которое он испытывал, используя магию Минетты, чтобы сжечь Милену. Ее затошнило, стоило только подумать об этом.

— Разве этот парень не будет слишком занят уничтожением Милены, чтобы беспокоиться о портале на Землю?

— Такого рода события не случаются каждый день, иначе Аграмон не провел бы века взаперти в том замке до тех пор, пока у него не будет достаточно детей, чтобы разжечь его заклинание. Он не упустит ни одной возможности, чтобы попасть в этот мир, — уверенно ответила Грета.

— Кто сказал, что ему не наплевать на этот мир? Теперь, когда он получил свободный контроль на Милене и силу королевы фэйри, ты не думаешь, что он будет наслаждаться своим уничтожением, по крайней мере, одно затмение или два, прежде чем пытаться идти дальше?

Айзек зарычал в ответ на слова Рэя. Черт возьми, все сегодня вечером были на грани.

Она не знала, в чем проблема Рэя, но не думала, что дело в самом Аграмоне. Грета сделала мысленную пометку поговорить с ним позже, когда Айзека не будет рядом, чтобы не разжигать огонь.

— Поверь мне, — сказала она. — Я абсолютно не сомневаюсь, что на Милене ему ничего не будет достаточно. Недостаточно разрушений, недостаточно мощи, недостаточно… ничего, чтобы удержать этого демона под контролем.

— Как ты вообще можешь знать что-то подобное?

Внезапно, это чёрное маслянистое облако оказалось внутри неё, наполняя уверенностью и жадностью, и голодом. Поглощая ее душу, до тех пор она не смогла дышать из-за густого дыма, не могла увидеть ничего, кроме огня или чувствовать что-либо кроме обжигающего жара.

Грета ахнула, когда ладонь Айзека накрыла ее, и поняла, что ее ногти впились в его кожу. Образы исчезли, но запах горелой плоти, дыма и крови обжег ее ноздри.

Вайат ударил Рэя по затылку.

— Ты идиот, — прошипел он. — Она знает, потому что застревала с его больным, безумным умом внутри, пытающимся взять вверх над ее телом.

Грета вздрогнула и отступила назад от группы, прислонившись к перилам, которые окружали заднюю террасу ее родителей. Она обхватила себя руками и глубоко вздохнула. Чаще всего у неё получалось подавить эти чувства и воспоминания в последние несколько дней, по крайней мере, пока она бодрствовала. Девушка хотела верить, что то, что она только что видела, было только воспоминанием о пожарах, которые она устроила в лесу, пытаясь убежать от кровавых призраков, но это не то, что она чувствовала. Эти огни казались больше, горячее. Бесконечные. Уничтожающие мир.

Было ли это видение того, что сейчас происходит во всей Милене? Она не хотела признавать этого, но все ужасные вещи, которые она знала об Аграмоне, должны были прийти откуда-то. Часть ее задавилась вопросом, что если демон был все ещё внутри неё, показывая ей, что она уже опоздала.

Айзек наклонился к Рэю с выражением, которое было пугающим для короля гоблинов, и сказал:

— Радуйся, что завтра на рассвете ты возвращаешься в свою человеческую семью.

Рэй не отступил. Во всяком случае, он ощетинился и начал подниматься, как если бы жаждал борьбы.

— Слушайте, все вы, — прервала она, качая головой. Ее голос звучал тоньше. Она откашлялась и вернула в него немного силы. — Это не важно, что планирует Аграмон. Мы знаем, что от этого никому не будет ничего хорошего. — Она перевела взгляд с Рэя на Вайата. — Но вы, ребята, не должны больше беспокоиться об этом. С завтрашнего дня вы можете вернуться в свои семьи и начать новую жизнь. Вы заслуживаете новой жизни. Айзек, Сиона и я составим план, чтобы остановить демона. Я обещаю, что мы не позволим ему уничтожить Милену или этот мир.

Это было достаточно убедительно. Жаль, что никто из них не поверил.

Той ночью было ещё труднее оставить Айзека в подвале и подниматься по лестнице с Сионой, чтобы уснуть в одиночестве. Она чувствовала, как будто каждая минута, которую они проводили здесь, уже закладывала камни в стену между ними.

Четыре недели может быть большее, что их отношения смогут выдержать.

Она бы отдала все, чтобы он был в ее снах вновь. Может быть, тогда они могли бы поговорить наедине… и она могла бы отдохнуть от ночных кошмаров.

Как только свет погас, и в доме стало тихо, она выскользнула из кровати и натянула одежду.

— Что ты задумала, данем? — прошептала Сиона с противоположной стороны кровати.

— Тебе лучше перестать называть меня так, — мягко напомнила ей Грета, наклоняясь, чтобы поднять белые кеды, которые дала мама. Это было странно обнаружить, что они носили одинаковый размер, хотя, может быть, больше для неё, чем для Греты, которая постепенно догнала в росте мать за последние четыре года, вместо того, чтобы столкнуться со всем этим сразу.