Грета и Стеклянное Королевство

Минутку. Земляной пол?

Её пальцы сжались, проверяя на ощупь грязное, пыльное вещество, позволяя, чтобы оно покрыло её кожу. Земля? Ощущение было довольно правдоподобным.

Она медленно встала. Её руки дрожали, когда она вытянула их вперед, а костяшки пальцев нащупали острый камень. Она была в пещере?

С ее губ сорвался прерывающийся смех, как только она сделала еще один шаг и наткнулась в грязи на что-то, что издало лязгающий звук.

В пустоте ничего не могло быть. И конечно же, ни земли, ни пещеры, ни ее меча. Так где же она находилась?

Грета напрягла зрение и поняла, что место, где она находилась не было настолько глухим, как ей сначала показалось. Виднелся кусочек света. Она медленно пошла по направлению к нему, по мере ее приближения чувства уловили и другие вещи. Подобно ощущению затхлого, влажного воздуха с запахом сосны и гниющей растительности, которые вызвали зуд у нее в носу, а глаза заслезились, как только она их вдохнула.

Аллергия. В пустоте не могло быть никаких аллергий.

Аллергии существовали только…

Оказавшись у входа в пещеру, она моргнула. Солнце висело низко в небе, почти ниже линии деревьев. Одно единственное солнце. Одно большое золотое солнце. И деревья с широкими зелеными листьями, которые создают затененный навес над головой.

Фейри пообещали отправить ее обратно в мир людей, если она им поможет. Быть может они в любом случае намеревались отправить ее обратно?

Нет. Не только ее. Каждого, кто может им помешать. Значит, наверно, она здесь не одна.

Ее сердце забилось, когда она всмотрелась в крошечную поляну перед пещерой. Айзек прислонился к дереву, скрестив руки, выглядевшими такими же большими и приводящими в ужас, как и прежде. Его волосы спутаны, а одежда разорвана, на шее длинная царапина.

Он выглядел потрясающе.

Как только он выпрямился и шагнул ей навстречу, она побежала к нему, прыгнула в его объятия и обвила ногами талию, а он засмеялся.

Его большие руки обвились вокруг нее, поднимая девушку вверх, и он наклонил голову, чтобы поцеловать ее, как человек потерпевший кораблекрушение целует твердую землю после того, как его выбросило на берег. Она была в таком отчаянии, ей нужно было знать наверняка, что он настоящий, что все это реально.

— Айзек.

Губы коснулись губ. Она обняла за шею и посмотрела в его захватывающие аметистовые глаза. Ощущение было настоящим.

— Это ведь не сон, верно?

— Не сон.

Он снова поцеловал Грету, но позволил ее ногам опуститься на землю, пока она не встала, крепко прижавшись к нему всем телом.

— Но мы, конечно же, больше не в Милене, — резко сказал он, в его голосе слышалось беспокойство.

— Непокорный, безрассудный человек. Что ты на этот раз сделала?

От этого знакомого хмурого взгляда ей хотелось засмеяться от радости. Она могла бы справиться с этим. Она могла справиться с чем угодно, кроме дикого рычания, в котором не было сарказма и высокомерия, которого она так жаждала.

— Я? Почему если что-то случается, то всегда виновата я?

— Потому что Беда — это твое второе имя.

Его руки сжались крепче, как будто он боялся отпустить ее. Она чувствовала то же самое и не смела ослабить хватку.

— Вообще-то, Матильда, но я всегда его ненавидела, так что можем заменить его на Беду, если хочешь.

— Ты всегда отшучиваешься.

При этих словах она посерьезнела.

— Нет, Айзек. В тот момент, когда ты стал Потерянным… не было ничего забавного. Ты ужасно напугал меня.

Он поглаживал ее щеку так, как будто она могла исчезнуть.

— Луны полностью поглотили меня. Я ничего не чувствовал, кроме желания охоты и привкуса крови во рту, когда нагонял добычу. Я бежал и бежал, а затем влияние лун ещё больше ослепило меня. Я не хотел ничего, кроме их вздохов, пронизывающих меня, как ветер, говорящих, что я принадлежу им. Я был наполнен силой земли, даже когда сокрушал ее с каждым своим шагом.

Его большой палец приподнял подбородок девушки, пока она не встретилась с ним взглядом сквозь размытую пелену влаги.

— Почему ты плачешь?

Он казался смущенным.

Она закусила губу, сердясь на себя за то, что не смогла сдержать свои глупые эмоции.

— Это прозвучало так, будто ты не хотел возвращаться, будто будучи Потерянным ты нашёл свободу, которая лучше всего того, что у тебя было прежде.

В какой-то степени она могла понять это. Все обязанности короля гоблинов больше не имели бы никакого значения.

— Больше никаких тяжких обязанностей возложенных на короля гоблинов. Больше никаких разочарований. Лишь свобода.

— В каком-то смысле ты права. Часть меня не хотела ничего, кроме объятий Великой Матери и заботливого сияния ее дочерей. Я был более спокоен, чем когда-либо… кроме случаев, когда я был с тобой.

Она вздохнула и посмотрела на него.

— Правда?

— Я не чувствовал себя Потерянным… пока не услышал свое имя. Ты единственная, кто называет меня по имени. Ты была тем галстуком, который нельзя было разорвать, единственной ниточкой, которая связывала меня с той другой жизнью. Я чувствовал, что это сдерживает меня, хотя этот галстук и был нежным, как хрупкий шелк теридианского паука.

Он провел пальцем по ее руке, изображая линию, будто тянул паучью паутину.