Грета за стеной

На дворе стоял январь. Солнечный и морозный. Три окна мансарды, где располагалась художественная мастерская Тео Адлера, разукрасили ледяные узоры, и солнечный свет, струясь сквозь кристальную пленку, преломлялся и сверкал на стекле бриллиантами. В самой мансарде было тепло, Адлер принес масленые обогреватели. Он жил в многоэтажном доме в одном из кварталов района Хоф-ван-Лин, очень похожего на родной Грете Ауденхоф, с той лишь разницей, что дома здесь были многоквартирные, и квартира стоила, как неплохой ауденхофский дом. Эдакий гибрид между Ауденхофом и Рингом, от первого из которых он взял природу и простор, а от второго — престиж и цены. Адлер занимал два последних этажа дома рядом с парком — квартиру и мансарду, со временем соединив их в двухэтажную квартиру. Когда Грета в первый раз побывала у него дома, не поверила, что такое жилье мог себе позволить обычный преподаватель, на что Адлер ответил:

— Пара удачно проданных картин могут творить чудеса.

Конечно, он поскромничал. За всю творческую жизнь через галерею «Сальвадори» он продал куда больше пары картин.

Просторная квартира Адлера отличалась от дома Маркуса Эггера тем, что в ней всегда гулял свежий воздух, а в комнатах было чисто и убрано. Буквально всюду угадывалась женская рука, будто бы когда-то здесь жила хозяйка, но Грета не увидела ни женских туфель в прихожей, ни одежды, ни каких-то мелочей, которые для дома могла бы купить только женщина. Комнаты не блистали гением интерьерного дизайна, скорее они были обставлены просто и со вкусом, а единственными украшениями, которыми баловал свое жилище молодой художник, были картины. В прихожей, в коридоре и в пролете лестницы висели копии работ Дега и Моне, над камином в зале и на кухне — пасторали и натюрморты авторства хозяина дома — Грета узнала его легкую руку. Чуть светловатые полоски на бежевых обоях по бокам картины в зале говорили о том, что на ее месте раньше висела другая картина. Однажды, Грете удалось узнать, какая именно. Она случайно наткнулась на нее в углу мансарды среди других полотен. Горизонтальный холст изображал девушку, задремавшую на плетеной софе на веранде. Солнечные зайчики переливались холодными оттенками позолоты на ее белокурых волосах и на шелке белоснежного халата, наброшенного на голое тело. В руках она держала книгу. Картина будто уловила момент до того, как книга упала и стукнулась об пол. В углу не было подписи, стояла только дата — написана почти десять лет назад. Грета постеснялась спросить преподавателя, кто эта женщина.

В тот день Тео Адлер выглядел уставшим, но старался сохранять бодрость. Его телефон звонил не переставая. Звонили из галереи — готовилась новая выставка с участием его работ. Попутно он комментировал работы сидящих за мольбертами старшекурсников и раздавал советы. Грета не считала, что подойти к нему с просьбой будет удобно, но в другой раз она может больше не собраться с духом. Когда занятие кончилось, она подождала, пока все студенты спустятся вниз. Адлер составлял мольберты в один угол, чтобы освободить мансарду для раскладного стола.

— А Вы почему не идете? — он заметил застенчиво топчущуюся на месте Грету Отчего-то она была уверена, что мужчина все еще имеет на нее зуб, за ее наглость, которой уже больше года.

— У меня вопрос.

— Вопрос? — его брови удивленно дернулись вверх.

— Вы уже нашли ассистента?

Поднятая тренога застыла в руках преподавателя, зависнув над полом.

— Еще нет. А вы хотите у меня работать? — Тео внимательно посмотрел на Грету.

Грета ощутила неловкость.

— Да. Только у меня нет никакого опыта.

Фигура Тео Адлера, окутанная светом зимнего солнца, будто светилась ореолом. Знаменитые на всю академию темно-рыжие волосы сияли начищенной медью, а рубашка с засученными до локтей рукавами слепила снежной белизной. Адлер опустил мольберт на пол и присел на раскладной стол, на котором стройным рядом лежало несколько щипцов для натяжки холста.

— Грета, вы когда-нибудь видели таблицы? — с интересом спросил он ее.

— Да.

— Время по часам определять умеете?

— Да.

— В днях недели разбираетесь?

— Да, но…

— Тогда мы сможем договориться.

Он смотрел на нее так, будто ожидал, что она скажет. Грета же от растерянности не знала, куда деть глаза.

— Значит, я вам подхожу?

— Значит, подходите. Вас устраивает оклад?

— Да. Да, вполне.

Они стояли друг напротив друга в разных углах комнаты. Адлер медленно потирал свою богемную бородку и улыбался, будто его забавляло что-то недоступное Грете. Она же смущалась под его ожидающим взглядом.

— Может быть, у вас есть еще какие-нибудь вопросы? — легонько подтолкнул ее Адлер.

Была не была!

— Да, я хотела бы спросить. Точнее, сначала я бы хотела еще раз извиниться, что повысила на вас голос — это было так глупо с моей стороны. Я пойму, если вы мне откажете — я это вполне заслужила…

— Что-что? — мужчина не сразу понял, что она снова просит прощения за то, что когда-то ему нагрубила.

— В общем, если вы разрешите… Можно ли мне тоже участвовать в конкурсе? Вот.

Васильковые глаза Адлера озадаченно глядели на ученицу.