Гретхен

– Не говори о том, чего не понимаешь! – рассердилась Гретхен и вытащила прядку изо рта. – Ты знаешь, что такое «лабильный»?!

– Конечно знаю! – заявила Магда. – Это когда кто-нибудь из-за любого чиха на стенку лезет и вечно всем недоволен, потому что ему все надоело, – вот он и есть «лабильный»! Мне Пепи объяснил. А он знает, потому что слышал, как Мари-Луиза обсуждала это с Лотти! – Магда привалилась к Гретхен. – Вот только мы точно не знаем, как наша мама относится к Максу – влюбилась она в него тоже или нет! – Магда снова перешла на шепот. – Мы думаем, что да. Но только, Гретхен, никому об этом не рассказывай! Особенно папе. Он у нас тоже какой-то лабильный!

Гретхен воззрилась на младшую сестру.

– Магда, что ты такое несешь?! – выдавила она из себя, заикаясь.

– Ой, что-то я раскричалась, прости! – прошептала Магда. – Мама услышит!

Ей даже в голову не пришло, что Гретхен пришла в ужас не от того, что та кричит, а от новостей, которые Магда только что выдала. Гретхен не стала ее разубеждать.

– И чтоб ты знала, – сказала Магда, слезая со скамейки. – Этот психологический тренинг, на который мама якобы ходит по вторникам, уже два месяца как закончился!

Магда весело поскакала на одной ножке из кухни.

Гретхен подошла к плите помешать гуляш. Прозрачные кружки лука плавали на поверхности. Папа твердо считал, что лук должен полностью развариться при тушении! Гретхен взглянула на часы. Папа должен появиться через полчаса. И, как всегда, с порога прокричит: «Умираю, есть хочу!» Она подозревала, что за оставшиеся полчаса лук не разварится. Гретхен выключила газ под кастрюлей, выудила из нее все мясо в миску и достала из серванта крупное сито, чтобы растереть жижу с луком.

Мама уже вышла из туалета и теперь направлялась к себе в комнату. Когда она проходила мимо кухни, Гретхен спросила ее:

– Ты будешь ужинать?

– Нет, спасибо, я сыта! – ответила мама. – Сыта по горло, ты даже себе не представляешь, как я сыта!

– Очень даже представляю, – пробормотала Гретхен и стала, стиснув зубы, протирать густую жижу с луком через сито.

Папа явился вовремя и сразу закричал с порога:

– Умираю, есть хочу!

Узнав, что мама с головной болью лежит в постели, он страшно переполошился. Он хотел было кинуться ее лечить – чаем, холодными компрессами, аспирином и добрым словом, – но Гретхен уговорила его даже не входить к маме в комнату.

– Мне кажется, она только уснула! – сказала Гретхен. – А сон – лучший лекарь!

Папа согласился с этим и добровольно отказался от роли доброго самаритянина. От гуляша папа пришел в полный восторг. Причем хвалил он явно не из вежливости, о чем свидетельствовало то, что он умял целых три порции.

После ужина, когда Гансик, Гретхен и папа уже убирали кухню, снова зазвонил телефон.

– Наверняка опять ложная тревога! – сказал Гансик и не спеша направился в коридор, но Магда его обогнала, схватила трубку и рявкнула:

– Закмайеры все еще слушают! – На этом она тут же шмякнула трубку обратно.

– Какой-то придурок названивает нам уже несколько часов подряд! – сообщил Гансик папе. – Звонит и молчит – ни бе ни ме ни кукареку!

Папа сказал, что это телефонный терроризм и что такого спускать нельзя. Он обязательно заявит в ведомство телефонных коммуникаций. Они могут поставить ловушку и в момент выявят злоумышленника! Он отложил посудное полотенце, взял в коридоре телефонную книгу и стал искать номер, по которому можно было бы подать заявление на установку такой ловушки.

– Да они наверняка сейчас не работают, – попыталась отвлечь папу Гретхен.

– Почему?.. Может, и работают, – ответил папа.

Гретхен поняла, что нужно спасать положение. Она взяла телефонную книгу у папы из рук.

– Знаешь, пап, – сказала она, – я уверена, что это кто-то из моего класса! Вчера вот так Габриэле целый вечер звонили, а позавчера – Штефану, а позапозавчера – Урсуле Майер!

Жаловаться на одноклассников своей дочери и требовать для них соответствующего наказания папе, конечно, не захотелось. Он же не зверь какой и с пониманием относится к такого рода ребяческим шалостям. Он даже вспомнил, что и сам в юности развлекался подобными шутками.

– Только я был значительно моложе! – сказал он. – В вашем возрасте я уже, конечно, такими глупостями не занимался! – Папа вернулся в кухню вытирать посуду. – Правда, сейчас дети взрослеют позже!

Около полуночи – Гансик и Магда уже спали, а Гретхен чистила зубы в ванной комнате – телефон зазвонил снова. Гретхен не успела вынуть изо рта зубную щетку, как папа уже снял трубку.

– Закмайер, слушаю! – проговорил папа и, выждав несколько секунд, добавил мягким тоном: – Мальчик мой, если ты не прекратишь сейчас же свою бурную деятельность, я вынужден буду, к сожалению, поговорить с твоими родителями, чтобы они надрали тебе уши!

На этом папа повесил трубку и крикнул в сторону ванной комнаты:

– Получил строгача! Больше, я думаю, звонить не будет!