Гретхен

Гретхен пошла в кухню. С тяжелым вздохом она опять взялась за уборку: собрала весь мусор и даже протерла пол. За работой она продолжала размышлять о Гансике: и какая муха его укусила? Ведь они с мамой жили душа в душу. Папа даже дразнил его – называл маменькиным сыночком. А еще совсем недавно Гансик заявлял, что ни за что никогда не женится, потому что ему нужна только жена, похожая на маму, а второй такой точно не найти.

Гретхен покачала головой и пробормотала:

– Дурдом, полный дурдом!

Она посмотрела на сырой пол и задумалась: оставить так сохнуть или вытереть? «Лучше вытереть, – решила она. – И займется у нас этим Гансик! Милое дело для него!»

– Гансик, п заверещал как оди сюда! – крикнула она.

Никакой реакции. Гретхен пришлось позвать его еще несколько раз. Наконец он явился и, услышав, что придумала Гретхен, покрутил пальцем у виска.

– Я тебе что, уборщица?! – возмутился он.

– А я, по-твоему, кто? Я тоже не нанималась тут свинарник разгребать! – На Гретхен, при всем ее мягком характере, вдруг накатила такая ярость, что она не выдержала и запустила половой тряпкой в брата.

Мокрая грязная тряпка угодила в стену, но по дороге задела Гансика – попала краешком ему прямо в глаз. Гансик заверещал как резаный и запричитал: «Ой, мамочка! Мамочка моя!» Гретхен громко захохотала, как-то дико и неестественно – наверное, это был истерический приступ.

Гансик, прикрыв одной рукой поврежденный глаз, бросился к сестре, чтобы наподдать ей как следует, но между ними стояло ведро. Он запнулся, ведро опрокинулось, десять литров грязной воды растеклось по кухонному полу. Гансик поскользнулся и шмякнулся в лужу, подмяв под себя ведро, которое тут же треснуло и раскололось на части – хрупкая пластмасса, не предназначенная для таких испытаний, не выдержала нагрузки.

Гретхен продолжала хохотать и все никак не могла остановиться. Гансик кое-как поднялся на ноги. Видок тот еще: пижама промокла насквозь, а поврежденный глаз, и без того уже красный от слез, теперь просто пылал.

– Я ничего не вижу! Ослеп на один глаз! – проревел Гансик.

Гретхен наконец справилась с собой и перестала смеяться.

– Закрой рукой другой глаз! – скомандовала она. – Что-нибудь видишь?

– Вижу, но очень расплывчато, – жалобным голосом проговорил Гансик.

– Ничего, пройдет! – попыталась утешить Гретхен брата. – Иди-ка полежи, только с закрытыми глазами!

Осторожно ступая, как настоящий слепой, Гансик побрел из кухни, стараясь держаться за стенки. В коридоре он громко всхлипнул.

– Ты тоже плохая! – крикнул он и исчез в детской.

Гретхен выволокла из ванной комнаты корзину для грязного белья. Она достала из нее две простыни, несколько наволочек, пододеяльников, полотенец и раскидала все это добро по кухне. Глядя на то, как стремительно вода впитывается в белье, Гретхен прониклась уважением сама к себе. Здорово придумала! Потопа как не бывало! Она прошлась еще несколько раз туда-сюда по мокрым тряпкам, притаптывая в отдельных местах бугорки, чтобы совсем все впиталось. И тут раздался звонок в дверь. Гретхен подумала, что это, наверное, папа, которому лень доставать ключи из кармана. Хотя в глубине души надеялась, что пришла мама, у которой почему-то не оказалось ключей. Гретхен побежала открывать. На пороге стояла цветльская бабушка.

– Ой, а ты откуда взялась? – брякнула Гретхен от неожиданности.

– Хорошо же ты меня встречаешь! – ответила бабушка.

В руках у нее были две огромные дорожные сумки. Бабушка протиснулась в дверь, поставила сумки на пол, сняла пальто и повесила его на вешалку. Наряжена была бабушка в бумазейное цветастое платье и парадный фартук в полоску. В таком облачении она еще ни разу к ним не приезжала. И без предупреждения – тоже.

– Где мое спальное место? – спросила бабушка.

Обычно, когда бабушка навещала их, что случалось не чаще, чем раз в два года, она спала в кабинете – небольшой комнате рядом с родительской спальней. Главным украшением этого помещения с темной мебелью был огромный письменный стол, на котором папа разбирал марки и расставлял их по альбомам.

– Наверное, в кабинете, – нерешительно ответила Гретхен.

– Тогда отнеси туда эту сумку! – распорядилась бабушка. – В другой у меня еда! – добавила она.

Гретхен уже собралась было тащить бабушкино добро в кабинет, как бабушка, ненароком заглянув в кухню, обнаружила там на полу мокрое белье. Увидев такое безобразие, она даже вскрикнула:

– А это что такое?!

Гретхен не имела ни малейшего желания объяснять бабушке, как тут образовалось такое оригинальное напольное покрытие. Поэтому она по-быстрому стала собирать белье, намереваясь засунуть его обратно в корзину. Но не тут-то было! Бабушка отчитала Гретхен и объяснила, что мокрые грязные вещи нельзя пихать в корзину. Иначе пятна могут въесться в ткань или, того хуже, все заплесневеет, потом ничем не выведешь!

– Немедленно всё в стирку! – скомандовала бабушка.