Греция. Полная история

В 1570 году турки осадили Кипр и в следующем году захватили его. Венецианского командующего Марка Антонио Брагадина, который принес туркам ключи от города, казнили (с него живьем сняли кожу). Еще триста человек были обезглавлены. По условиям мирного договора от 3 марта 1573 года, Венеция отказалась от всех притязаний на Кипр и обязалась в течение трех лет платить султану по 300 000 дукатов. Этот мир оставил венецианцам лишь несколько крепостей на албанском берегу, Кандию и Ионийские острова. Соответственно Кандия была взята турками в 1666 году.

Следующая, уже седьмая по счету война (1684–1699) была удачнее для венецианцев: они смогли завладеть Мореей, но скоро, в 1715 году, потеряли ее вновь.

Итак, большая часть Греции была частью Османской империи с XIV века и вплоть до провозглашения независимости в 1821 году.

Это – если в двух словах. А теперь, чтобы лучше понять происходившее, необходимо коснуться положения греческого населения во владениях Османской империи (или Оттоманской Порты). Вопрос этот долго возбуждал горячие споры и породил два разных мнения. Одни историки утверждают, что христианские народы находились в состоянии рабства, что они были лишены всех гражданских прав и не имели никакой свободы вероисповедания, другие, напротив, думают, что положение их было далеко не столь ужасным.

Например, британский историк Джордж Финлей придерживался именно такого взгляда. По его мнению, законы о неверных никогда строго не соблюдались Оттоманской империей, а религиозная ненависть мусульман обращалась даже с большей жестокостью против ереси в своей собственной среде (против шиитов), чем против христианского учения. В частности, Мехмед II Завоеватель окружил многими привилегиями сан патриарха, освободил от подушной подати все духовенство, дозволил строить церкви и отправлять в них богослужение. Но при этом, конечно же, христианам приходилось многое терпеть, но одинаковым с ними страданиям подвергались и мусульмане, правоверные подданные Порты. И все потому, что правительство угнетало без разбора, своих и чужих, победителей и побежденных.

Это напоминало то, что происходило в Римской империи в последние печальные века ее существования. Ближайшие приближенные султана грабили (под видом налогов и податей) все население и самовластно распоряжались провинциями. Всякий региональный правитель становился деспотом, легко избегая контроля над своими действиями со стороны центральной власти. Но при этом, как утверждает Джордж Финлей, тому же греку посреди этой анархии было легче получить «законное удовлетворение» в частных делах, чем мусульманину, ибо он был не лишен сильных покровителей, всегда готовых держать его сторону. В частности, Россия, а за ней и многие другие европейские державы могли своим вмешательствоим охранять интересы христианского населения. Да и сами паши считали более опасным обогащаться за счет грека, чем за счет мусульманина, ибо мусульманину трудно было найти доступ к верховному правительству, а грек легко мог «заинтересовать в свою пользу» любого европейского консула.

Другим защитником греческого населения являлась церковь, обладавшая огромными богатствами и нравственное влияние которой было весьма сильно, особенно при крайнем растлении, господствовавшем в турецкой администрации.

Плюс следует упомянуть о превосходстве образования греков, о блестящем развитии их торговли, благодаря которой они составляли во всех городах средний зажиточный класс, пользуясь сильным влиянием на окружавших их мусульман.

Все это, по мнению ряда историков, облегчало положение христиан и делало его несравненно лучше, чем положение протестантов в католических странах или шиитов в той же Османской империи.

Но были и противники подобного взгляда, и они выдвигали весьма убедительные аргументы. Допустим, говорили они, что гнет турецкого правительства тяготел так же над мусульманами, как и над христианами, но могло ли это служить каким бы то ни было утешением для христиан? И не должен ли был этот гнет отзываться несравненно тяжелее на них, как на самом образованном классе общества? Все льготы, которыми якобы пользовались греки, были весьма обманчивы, ибо оставались только формой, за которой не таилось никакого реального содержания. Наконец, могло ли вообще возникнуть какое-либо подобие гражданской свободы там, где восточный деспотизм руководил всеми общественными отношениями?

Что же касается греческого духовенства, то действительно вскоре после завоевания Константинополя оно получило многие важные привилегии, но, действуя подобным образом, Мехмед II Завоеватель и его преемники руководствовались вовсе не духом веротерпимости, а дальновидными политическими соображениями. Не было ли это просто желанием противопоставить Римскому папе главу греческой церкви, чтобы было удобнее держать в повиновении православных и дать возможность обогащаться греческой церкви, с целью налагать руку на ее доходы?