Греция. Полная история

На смертном одре в Киеве Константин Ипсилантис выразил политическое завещание свое сыновьям в таких словах: «Не забывайте никогда, что греки для освобождения своего должны полагаться исключительно на самих себя!»

Старший из его сыновей, Александр Ипсиланти, участвовал в походах России против Наполеона и проявил блестящую храбрость. В битве под Дрезденом ядро оторвало ему правую руку. По свидетельствам современников, то был «человек весьма приятный и любезный в обращении», но, несмотря на испытанную храбрость, лишенный «вовсе того присутствия духа, той отваги и решительности, которые требуются для самостоятельного полководца».

В 1817 году Александр Ипсиланти был произведен в генерал-майоры русской армии и назначен командиром 1-й гусарской бригады.

Его активное участие в борьбе за независимость Греции началось с 1820 года, когда он, по совету друга семьи Ипсиланти Иоанна Каподистрии (в России его звали Иваном Антоновичем Каподистрией), в то время министра иностранных дел России, принял предложение членов «Филики этерия» (Общества друзей) сделаться ее председателем.

Александр Ипсиланти

Это тайное общество было основано в 1814 году, в Одессе, в среде греческих торговцев, и оно пропагандировало идею революции, готовясь к общегреческому восстанию. В 1818 году место заседаний «Этерии» переместилось из Одессы в Константинополь, и там началось создание военных частей, получивших название «священных отрядов».

Александру Ипсиланти были вручены все отчеты, денежные суммы и письменные документы, и он активно принялся за дело. Он не сомневался в сочувствии императора Александра I к судьбе греков, но при этом сильно преувеличивал (на основании нескольких сказанных ему слов) степень того вмешательства, на которое реально согласилась бы Россия в готовившихся событиях.

6 марта 1821 года Александр Ипсиланти с группой «этеристов» перешел через Прут и призвал народ дунайских княжеств к восстанию против турок. Он даже не оставил русскую службу, рассчитывая, что чин русского генерала не замедлит произвести сильное впечатление на греков.

Переправа Александра Ипсиланти и его людей через Прут

В Яссы он вступил с необыкновенным торжеством. И как отмечают историки, «лишь только нога его коснулась почвы, которую он предначертал быть поприщем своих геройских подвигов, как уже начался бесконечный ряд его ошибок».

Для начала уже 7 марта он издал весьма странный манифест, в котором говорил румынам, что старый порядок будет сохранен без всякого изменения, что он вовсе не намерен оставаться в княжествах, а только пройдет через них для вторжения в Грецию. А в конце манифеста было сказано: «Если же безумные турки посягнут вступить на вашу землю, то одна великая держава готова уже наказать их за эту дерзость».

Можно ли было удивляться, что румыны остались совершенно равнодушными к восстанию, которое, по признанию самого главного его предводителя, не имело к ним никакого прямого отношения?

Тем не менее сторонники Александра Ипсиланти были полны энтузиазма: они не заготовили никакого продовольствия, в их распоряжении не было практически ни малейшей вооруженной мощи, но зато они видели в человеке, лично известном императору Александру, блестящее предзнаменование успеха.

На самом же деле это предприятие с самого начала было обречено на неудачу. Условия жизни народа, который должен был поднять знамя восстания, не были приняты во внимание: было забыто, что господари в княжествах были избираемы из фанариотов, а те в народной среде совсем не пользовались любовью, и что феодальная зависимость от собственных бояр не менее тяжело отражалось на народе, чем турецкое иго.

Кроме того, сам Александр Ипсиланти, как уже говорилось, не обладал качествами, необходимыми для предводителя восстания. Зато он верил в свое предназначение и в свои права на корону Греции.

Да, его отличало горячее сочувствие к судьбе своих соотечественников, и вместе с тем он был крайне честолюбивым человеком, высокомерным и слабохарактерным.

В Яссах он окружил себя пышным двором и целую неделю медлил, занимаясь раздачей ничем не подкрепленных титулов. Он держал себя так, будто греческая корона уже покоилась у него на голове. Плюс он одобрил нападение на турецких купцов в Галаце, которых ограбили и перерезали их всех до единого. Плюс он вымогал деньги у богатых людей, арестовывая их и требуя выкуп за освобождение.

Деньги для борьбы добывались насилием, и при этом Александр Ипсиланти был твердо убежден, что стоит ему только поднять знамя восстания в Греции, как русские войска немедленно явятся к нему на помощь. Он постоянно говорил про то, что «одна великая держава» обещала ему свою помощь, и этим ложным уверением он лишь оттолкнул от себя императора Александра I.

А тот, с одной стороны, был человеком вечно во всем сомневающимся, а с другой стороны, воодушевленным идеями Священного Союза, и он явно охладел к «греческому делу» – особенно после Испанской революции 1820 года.