Грезы Афродиты

— Су-у-ука, — закатив глаза, еле слышно протянул Билл. — Вот об этом я тебе всю дорогу и кричал, — сквозь зубы процедил он и яростно ударил по стене ладонью. — Сука! Сука!

— Так ты же нас сюда направила, я думала… — Эмили расстроенно посмотрела на Жюстин, — что ты помочь хочешь.

— А я и помогаю, oui? Раскрепощаться. — Жюстин закинула ногу на ногу, демонстрируя отсутствие нижнего белья. — Ведь простым сексом заняться вы и дома могли, голубки? Значит, чего-то бо-о-ольшего в тайне хотите, а моя работа — это большее как раз и дава-а-ать.

— Не хотим мы, — промямлила Эмили и с надеждой уцепилась за руку Билла.

— Хотите! — уверенно, в приказном и внушающем трепет тоне сказала Жюстин.

Сердце Эмили стремительно наполнялось гневом и ненавистью. Ненавистью в первую очередь к себе. Ведь это она не послушала Билла, она, черт возьми, вновь поддавшись панике и страхам, неслась вперед, как зашоренная лошадь. Она, и никто другой… «Да почему я его не послушала?! Да что со мной не так-то? Почему я вечно косячу? И вот что теперь? Что сейчас снова делать, блин?» — подумала она, не сводя взгляда с Жюстин.

— Какие тут правила? — строго спросил Билл.

— Пра-а-авила? А глазенками посмотреть? Вон же висят, — откинулась на диван Жюстин и кивнула на стену рядом с дверью. — А то знаю я… Скажете потом — напридумывала.

Эмили, продолжая крепко цепляться за руку Билла, подошла с ним к серебряной табличке.

«Активный куколд», — первые же слова в названии комнаты мгновенно опустили сердце Билла к пяткам и подтвердили худшие опасения относительно жанра. Правила были до боли просты и для многих здешних пар не являлись чем-то запретным или неприемлемым. Скорее наоборот, богатые мужья частенько наблюдали за тем, как большие черные парни у них на глазах занимаются сексом с их женами. Это заводило, возбуждало, и при помощи нимф они эти эмоции успешно выпускали. Наслаждались мастурбацией и желанным зрелищем морального падения своих вторых половинок. «Кончить от рук суки на то, как Эмили дерет этот лысый мутант?» — Билл почувствовал, как волны тревоги выворачивают его живот.

— Билл? — Эмили испуганно посмотрела на него. — Я не смогу такое, Билл.

Билл всем своим нутром ощущал страх Эмили, видел в ее взгляде крики о помощи. Душа его выла, а беспомощность и осознание последствий неповиновения беспощадно сковывали разум. Больше всего на свете он сейчас хотел просто взять ее на руки и унести отсюда, убежать. Скрыться от всей этой своры извращенцев и психов. Уберечь, защитить… Но не мог. Не мог, ведь последствия ухода не ограничиваются запретом посещения. Они равносильны смерти, и он это прекрасно знал. «Прости меня, Эмили, — подумал он, смотря в ее полные надежды глаза. — Иначе нас не спасти».

— Я не смогу так, Билл, — повторила шепотом она. — Ты ведь уйдешь? Уйдешь же?

— Эмили. — Билл крепко прижал ее к себе.

— Ты же говорил, что правила перестанут работать, если кто-то уйдет. А мне… Ты сам знаешь.

— Прости, это для нашего блага. — Билл отошел от Эмили и встал напротив Жюстин. — Мы остаемся, — ледяным голосом продолжил он, подавляя всю свою кипящую злость.

— Как остаемся?.. — Эмили, пытаясь сохранить дар речи, округлила готовые расплакаться глаза.

Билл грустно обернулся к ней и, сам еле сдерживая обидные слезы, вновь устремил взор на Жюстин.

Воля журналистки сейчас напоминала кровавое решето и не просто ослабла, а уже вовсю летела прямиком в адскую пропасть. Ноги перестали слушаться, а по рукам носилась сумасшедшая дрожь. Слова Билла, будто сквозь червоточину, тут же возвращали ее в прошлое и не просто ворошили его, а нагло разбрасывали все тщательно хранимые в ледяной могиле воспоминания и оскверняли новой, но такой похожей болью.

«Я же поверила тебе, была готова с тобой… А ты… Неужели хотя бы для себя, для себя, черт возьми, ты не хочешь сохранить мою чистоту, мое тело, меня?.. Почему ты тогда так бесился, думая, что я тут сплю со всеми, а сам? Что ты делаешь сам?» — с тоской подумала Эмили, не находя в себе сил даже мысленно выругаться, и обреченно села на табурет.

— Voilà ma fille! (Вот это моя девочка!) — Жюстин радостно посмотрела на Эмили и игриво похлопала в ладоши. — А теперь лишь формальность. Напоминаю, каждый из вас вправе уйти, насильно никого не держим.

— Уйдешь тут, — огрызнулся Билл.

— Билли, ты чего у нас такой токсичный стал? Не перебивай взрослых, ладно? — подразнила его Жюстин. — Поэтому мне нужно простое согласие, и начнем. — Она довольно потерла руки. — Билли?

Билл снова посмотрел на Эмили. На ее позу провинившейся девочки, на сведенные вместе колени, на руки, что робко их прикрывали, и на глаза, что, словно в поисках пустоты, застыли на обшарпанном временем и сексом диване.

— Да, — выдавил из себя Билл.

— Нет, он специально… Да что мне твои «да»? Дакает стоит. Как в первый раз, ей-Богу.

— Иди в жопу, сказал же, согласен!

— Ух! Какая злюка! — Жюстин издевательски надула щеки и отвела взгляд. — Эмили?

Та по-прежнему пялилась на диван и совсем не хотела слышать Жюстин.