Грядет новый мир (СИ)

-Я с тобой до конца, - сказал Енох, вставая ко мне плечом к плечу. По другую сторону встала Эмма, и мы с трудом закрыли собой имбрин. Мы были готовы биться, как никогда. В моей крови гулял адреналин, и я дрожал от переизбытка стресса. Мы стартанули прямо навстречу тварям, сбивая их с толку. Пули свистели мимо нас, но мы врезались в их толпу с яростной решимостью забрать с собой как можно больше. Моя пустота рвала тварей на куски, Енох стрелял раз в секунду, Бронвин сносила тварей с ног и разбивала их головы о землю, а Эмма жгла их до костей. Но нас было катастрофически мало. У Еноха кончились патроны, и он вырубил близкого к нему ударом ствола. Твари теснили нас назад. Появление Бентама и его медведя открыло в нас второе дыхание, и мы ринулись вперед. Твари убегали к мосту, и я должен был успеть взять под контроль пустоту под мостом.

Мы с ней немного друг друга не поняли. Она уронила половину тварей в пропасть, а должна была бы всех.

Я почти прослушал разговор Бентама и мисс Сапсан, я волновался о сбежавших тварях и о Кауле, которого мы так и не нашли. К нашему счастью, Шэрон подоспел вовремя, прикончив убегающую компанию тварей. Однако пылевая буря заставила нас потерять контроль над ситуацией. И вскоре мы обнаружили мисс Сапсан в плену у Каула и, как ни странно, Бентама. Мы должны были сложить оружие.

Все внутри меня клокотало от ненависти. Ведь мы прошли так далеко. Мы почти победили. Это предательство Бентама перечеркнуло все наши старания. Вскоре нас конвоировали следом за Каулом, беспомощных, пышущих злобой. Он вел нас через места недавних боев, свидетелей наших побед, и что же теперь? Я даже не знал, все ли мои друзья живы. Я лишь краем глаза видел Эмму. Мы шли долго до нужной комнаты, которая перенесла нас в пустыню. Еще дольше мы шли по ней, спотыкаясь и иногда падая в горячий песок. У самого входа в таинственный грот Каул вдруг остановился:

-Дальше только те, кто действительно нужен. Я, ты, брат, этот мальчишка, девку с огнем, - тут он замер, посмотрев на мое лицо, а затем нехорошо усмехнулся. – И вот этого лохматого, - указал он вдруг на Еноха. – Если вздумаешь обмануть меня, мальчик, я убью его в ту же секунду, ты меня понял?

Я кивнул. В горле пересохло. Каул прекрасно знал о моем слабом месте. Вообще-то у меня их была целая коллекция, но Енох был просто дырой в моей внутренней защите. А что, если я никакой не библиотекарь? Мы спустились в темное и холодное помещение, полное пустых полок. Серьезно, пустых, я вглядывался как мог. Как только я сообщил об этом Каулу, Енох тут же получил прикладом ружья в живот. Я вздрогнул и повторил то, что ничего не вижу. Они снова ударили Еноха, он молчал и смотрел в пол. Я закричал о том, что это правда. Один из охранников поднял пистолет прямо на голову Еноха. Внутри меня все застыло. Я был парализован. Только чудом, краем глаза, я увидел одинокий сосуд на дальней стене. Я закричал об этом, как ненормальный, и Еноха тут же кинули на пол, я дрожал в страхе за него. Мы плелись по этому холодному лабиринту в самую глубь, туда, где от плотности умерших никто из нас не мог дышать. Каул безумно искал что-то, заставляя меня читать названия сосудов. Я замерзал, кровь стыла в моих жилах, и я едва шевелил губами. Я с трудом шел дальше. Все, даже охранники, ощущали себя здесь лишними, даже Бентам – и тот пытался отговорить Каула. Но тот как безумный, хотя почему как, несся вперед, ничего не замечая. Пользуясь отсутствием внимания ко мне, я посмотрел на Еноха. Я обнаружил его смотрящим сквозь пространство. Его пальцы странно дергались, словно он что-то перебирал.

Мертвые. Здесь же коллекция мертвых. И Енох искал к ним подход, как я к пустотам.

Я должен был прочитать Каулу все названия. Я хотел бы соврать, но я не говорил на языке странных. Я вообще не очень дружил с языками. Поэтому я смирился с тем, что ничем не могу помешать этому психу. Я все чаще смотрел на Еноха. Ослепительный голубой свет местного фонтана позволял всем не видеть того, что тут же заметил я. Еноха окружало плотное белое кольцо. Он продолжал говорить с закрытыми глазами, беззвучно, едва ли шевеля губами. Его пальцы двигались так, словно он играл на пианино.