Грядет тьма (сборник)

— На Земле меня будут считать неудачником. Чужеземцем. Земля — мир аккуратных садов, покоренных морей и живописных горных хребтов. Там все люди одинаковы — всегда знаешь, как они отреагируют на ту или иную ситуацию. Мысли о Земле навевают жуткую скуку, особенно после двадцати лет, проведенных здесь, на Венере, среди гигантских гор и в обществе диких людей, совершенно непредсказуемых, как вечно меняющаяся погода. Я уже и знать не знаю, что такое вежливость и правила этикета. Мне никак не вписаться в тесные рамки общества землян.

Джеймс замолчал, и за долгое время никто не произнес ни слова. Дальше он вел внутренний монолог: «Меня не беспокоит, как на Земле принимают колонистов. Подозреваю, что мы больше не увидим тот искусственно созданный рай со строгими правилами. Здесь, на Венере, нам мало что рассказывают, но, судя по последним донесениям с Земли, варварские базы растут как грибы после дождя, как и количество налетчиков, прилетающих на кораблях, которые они построили с нашей помощью, и использующих оружие, вложенное нами им в руки».

Он ни с кем не мог поделиться этими мыслями, даже с Морганом, и в особенности — с торговцем Гежем, как бы хорошо Джеймс того ни знал. Джеймс никому не мог рассказать о том, что крутилось у него в голове в течение нескольких месяцев, и о страхе за весь цивилизованный мир, который, возможно, было уже не спасти.

Ибо эпоха развитой культуры клонилась к закату. Джеймс с грустью подумал о том, что у него не было достаточно свободного времени, чтобы разобраться в том, что происходит. Он пожалел, что не читал старых книг, потому что знал — круг замыкается, как он уже давным-давно замкнулся для многих других рас.

Говорят, мы «временно консолидируемся», подумал он, глядя на огромные мраморные горы, окруженные облаками. Но мне виднее. Тут у меня есть перспективы, каких не будет дома, или же они просто притворяются, что их не существует. Все признаки угасания Земли налицо. Только лучшая раса способна отвоевать то, что мы потеряли, но точно не человечество в его нынешнем состоянии. Однако по-настоящему достойной расы не существует. Венериане, возможно, и взялись бы за это дело, но уже слишком поздно. Через несколько столетий нам, вероятно, удалось бы внушить этим изворотливым умам некоторое представление о сути идеализма. Я не знаю. Сейчас уже ничего не поделаешь. А ведь мы так надеялись на них! Я не могу назвать ни одну хоть чуть-чуть подходящую расу. Варвары, сейчас атакующие Землю, в скором времени изживут себя. Другие планеты империи — либо древние цивилизации, почти вымершие, как и мы, либо какие-то и вовсе недочеловеческие племена с невысоким уровнем интеллекта, который невозможно развить даже при должном обучении. И поэтому величайшая империя в истории человечества рушится изнутри, и уже нет никакой надежды на ее возрождение.

Проникший и комнату сильный аромат кофе нарушил воцарившуюся тишину. Улыбающаяся Кванна вошла в сопровождении слуг с подносами. Ловко наливая кофе, она своими глубокими и спокойными глазами прочитала выражения лиц сидящих перед ней троих собеседников, но никто из них этого не заметил.

Протянув Гежу чашку, она поставила перед ним серебряное блюдечко с хлебом, согласно церемониальному венерианскому обычаю, который также соблюдают представители других рас. Здесь, как и на Земле, хлеб символизирует источник жизни, и гостям обязательно подают его вместе с едой в независимости от того, хотят они этого или нет.