Грядет царь террора

«Жаль, конечно, — думал Нгомо, глядя в иллюминатор на кучевые облака, проплывавшие под крылом лайнера, — но все это поправимо. Вот разберусь со своими делами в Англии, встречусь с нужными людьми и, вернувшись в Россию, докончу начатое. Еще не было такого случая в моей жизни, чтобы я не добился своего…»

Да, такого еще не бывало. Именно он, Нгомо, а никто другой, придумал «новую религию», взяв за основу религиозные культы самых разных народов и соединив их воедино. После чего единомышленники всегда называли его только «крестным отцом» общины «Дети Шивы». Это он, а никто другой, отыскал славный кусок каменистой земли под названием Айона среди Гебридских островов на севере Британии, а на нем обнаружил руины. Он же сумел заинтересовать предпринимателей, пожелавших вложить деньги в «чистое дело», на восстановление старинного аббатства. Со временем туда всеми правдами и неправдами стали добираться те, кто жаждал прикоснуться к «святыням», которые тоже придумал он сам. Паломники хотели побывать там, куда впервые ступила нога бога Шивы. Этот «след от ноги многорукого» воссоздан трудами Нгомо на острове Айона и теперь хорошо охраняется, чтобы наиболее рьяные из его последователей, чего доброго, не повредили этот огромный окаменевший след двухметровой нечеловеческой стопы, на которой совершенно отчетливо видны десять пальцев. Это Нгомо, а никто другой, сумел организовать школу миссионеров, понесших «свет новой религии» во все страны мира…

Теперь, когда его детище живет и процветает, принося хорошие плоды, Нгомо мог бы позволить себе спокойный образ жизни, доступный человеку с его миллионами. Но не получается. Те, кто его поддерживал деньгами с самого начала (а это очень влиятельные люди среди самых крупных дельцов наркобизнеса), требуют все больше и больше расширять влияние общины, ведь все приобщенные к ее «таинствам» так или иначе становятся потребителями самых разных наркотиков — от «легких» марихуаны и кокаина до героина и ЛСД. Им нужны новые рынки сбыта «белой радости», и он, Нгомо, просто незаменимый человек для них…

«Боинг» приземлился на взлетно-посадочной полосе в аэропорту Хитроу в шесть часов вечера. У выхода из аэропорта Нгомо ожидал преподобный Мец — высокий пятидесятилетний человек в цивильной одежде. Он стоял в окружении телохранителей и посылал воздушные поцелуи какой-то совсем молоденькой девчушке, стоявшей возле электронного табло и смотревшей на него как на придурка.

— Преподобный, ты все еще заглядываешься на молокососок? — вместо приветствия проговорил Нгомо, подойдя к Мецу, который рядом с коротышкой мулатом смотрелся как библейский Голиаф перед Давидом.

— Приветствую тебя, брат во Вселенной! — поклонился Мец, молитвенно сложив руки. — Ты не прав, когда упрекаешь меня в поклонении красоте и молодости. Вспомни, с каких слов начинается «Третья песнь» из «Молитв Великому», которому мы поклоняемся? «Любовь — это высший знак! Люби красоту и умиляйся юности!»

— Как не помнить? Ведь эти «молитвы» я сам и сочинил, когда еще учился в колледже для одаренных сирот в Корнуолле, — усмехнувшись, проговорил Нгомо. — Приятно, когда твои творения цитируют в общественных местах… Впрочем, перейдем к делам. Я прибыл всего на один день. Завтра вечерним рейсом я должен отбыть обратно в Москву. Как видишь, преподобный, времени у нас немного. Какую культурную программу ты для меня приготовил?

— Я думаю, что эту ночь ты предпочтешь провести на нашем милом острове…

— Неплохо бы!

— Так и будет. Нас с тобой уже ожидает в частном секторе аэропорта самолет марки «Сесна», который готов взлететь и взять курс на Шотландию и дальше на Гебриды. В нашем аббатстве все готово для отдыха, как раз такого, как ты любишь. А завтра утром займемся делами. Устраивает?

— Вполне. Ты всегда знаешь, как мне угодить, — согласился Нгомо. — Так где же наша «Сесна»?

Через два часа лёта «Сесна» приземлилась на плоскогорье острова Айона, в нескольких метрах от старинного дома, больше напоминавшего средневековые рыцарские замки.

— Я немного пройдусь по моему острову, — сказал Нгомо. — Подышу воздухом Атлантики.

— Не задерживайся. В трапезной тебя ожидает сюрприз, — хитро прищурившись, предупредил преподобный.