Грядет царь террора

Солнце клонилось к закату, освещая воды Атлантического океана и соседний островок под названием Мал. Отсюда открывались замечательные морские пейзажи, от которых захватывало дух. Эта площадка, вознесшаяся на стометровую высоту над уровнем моря, была любимейшим местом Нгомо на острове да и, пожалуй, на всей земле. Стоя здесь в прежние годы, он часто представлял себе, что станет с миром, если грянет атомная катастрофа. Почти все население планеты погибнет в дыму и пламени. Это судьба человечества, но не его судьба. Он вместе со своими последователями останется жить на этом далеком острове, где все продумано и приспособлено для того, чтобы пережить любые военные катаклизмы на материке. На острове сделаны большие запасы продовольствия и питьевой воды, здесь есть даже установки для выработки чистого воздуха из морской воды. Все это запрятано в глубоких подвалах замка, вход в которые охраняет надежная электроника.

Подобные мысли, постоянно возникавшие в голове Нгомо, постепенно превратились в навязчивую идею очищения от «человеко-микробов», паразитирующих на теле планеты. Должны остаться жить только избранные, такие как он сам и его последователи. Все остальные «человеко-микробы» должны уничтожаться любыми способами и средствами. И самый лучший из них — это метод, когда самые малые живые существа типа вирусов уничтожают больших, сильных существ, считающих себя разумными.

«Как это правильно! — думал махариша Нгомо. — Как хорошо, что именно этот остров, который достигает всего каких-нибудь пяти километров в длину и двух с половиной километров в ширину, станет центром обитаемого мира! Это остров избранных. Это избранный остров. Недаром же именно сюда приплыл из Ирландии на плетеной рыбачьей лодке святой Колумб еще в 563 году нашей эры. Именно отсюда, с острова Айона, он понес идеи Христа к язычникам — пиктам, скоттам, бриттам, в Северную Европу и далее. Шесть столетий спустя монахи-бенедиктинцы избрали Айону местом для постройки монастырей — мужского и женского. Но сама природа воспротивилась возникновению здесь христианских святынь. Сначала бешеный тайфун уничтожил монастырские строения, а затем эпидемия черной чумы унесла жизнь самих монахов. Об этом острове писали сэр Вальтер Скот и Стивенсон, ему посвящали свои поэмы Вордсворт и Китс. Его изображали великие художники. А теперь на нем стою я. Тот, кто принес в мир новые истины…»

Совсем стемнело, когда Нгомо спустился в трапезную. Не успел он войти, как зажглись десятки газовых фонарей, имитирующих старинные факелы. Они осветили длинный стол, уставленный всевозможными яствами. Все эти самые изысканные блюда тесно сгрудились вокруг одного величественного подноса, накрытого цветастым покрывалом.

Нгомо, предвкушая обещанный преподобным Мецем сюрприз, подошел к столу и одним движением сорвал-скинул покрывало с подноса. Он увидел под ним то, что заставило его сердце учащенно забиться, как в годы былой юности, когда он видел девочку Салли на молитвенных собраниях в костеле. Тогда он боялся к ней даже приблизиться, коснуться ее. А потом она стала известной манекенщицей, снялась в нескольких фильмах, имевших оглушительный успех у зрителей. И вот теперь эта голливудская дива, кинозвезда возлежала совершенно обнаженная в центре стола. Она спала так крепко, что ее сон можно было принять за сон вечный, смертный. Но нет! Грудь ее то вздымалась, то опадала, тело лоснилось и манило прикоснуться…

Заиграла тихая музыка. Такая прекрасная и пронзительная, что могла поднять даже мертвеца из гроба. И Салли встала на ноги и, не открывая глаз, будто сомнамбула, закружилась в медленном танце прямо на огромном блюде.

— Нгомо, я нашел твою мечту! — неожиданно прогремел на весь трапезный зал голос Меца. — Теперь она твоя! Делай с ней что пожелаешь!

И Нгомо протянул руки к прекрасным женским бедрам. Больше они у него не дрожали, как у того гиперсексуального подростка…

* * *

— …Деньги, наркотики, молитва — это самый надежный капитал, — расслабленно вещал преподобный Мец, возлежа в самолетном кресле.

Крылатая «Сесна» уносила двух махаришей, возглавлявших общину «Дети Шивы», к главному городу Великобритании, где в одном из самых высоченных домов богатого района Сент-Джонз-Вуд их ждал конференц-зал с работающими кондиционерами и столами, уставленными разнообразными прохладительными напитками. О делах они будут говорить только там, а на острове Айона можно только наслаждаться. Так было решено этими двумя «посланцами многорукого» на Земле, как называли их те, кто сотворил из них кумиров.

— Как тебе мой вчерашний сюрприз? — поинтересовался Мец, глянув на Нгомо.

— Где ты ее нашел? — спросил мулат.

— Она приехала в Шотландию, чтобы отдохнуть от киношной суеты, расслабиться. Я ей помог в этом. Результатом моей помощи ты и насладился. А завтра она очнется в своем номере люкс в горном отеле и ничего не вспомнит. Ровным счетом ничего!

— Как жаль… — прошептал Нгомо, закатив глаза, но из-за шума работающих самолетных двигателей Мец его не расслышал.