Грядущий Аттила

Если спросить сегодняшнего старшеклассника или даже студента исторического факультета "кто такие были кельты?", разве что считанные отличники смогут ответить что-то вразумительное. Однако причина этого не в лени студентов или в низком качестве преподавания, учебников, энциклопедий. Где данный народ жил и когда? — вот первое, что мы пытаемся узнать, погружаясь в "племён минувших договоры". Но оказывается, что кельтов невозможно вписать ни в какую хронологическую сетку, невозможно поймать и в сеть, образованную меридианами и широтами. Создаётся впечатление, что они проникали повсюду, обитали — кочевали — везде и всегда — только под разными именами. Тех, кто избрал территорию современной Южной Франции, называли галлами, на территории Швейцарии обосновались гельветы, на Балканском полуострове и в Малой Азии — галаты, в Богемии — бойи, в Испании — кельтиберы. Кельтские захоронения археологи находят в Бретани и Нормандии, Ирландии и Уэльсе, Шотландии и Дании. Учёные лингвисты обнаруживают следы кельтских наречий в древних сагах европейских и скандинавских народов.

В 335 году до Р.Х. одно кельтское посольство добралось даже до далёкой Македонии и посетило двор Александра Великого, с предложениями союза и дружбы. Если верить историку Страбону, Александр принял их доброжелательно и спросил во время пира, есть ли на свете что-то, чего бы они боялись, ожидая, что они укажут на него самого. "Мы не боимся ничего, — ответили кельты. — Ну, разве что — вдруг небо упадёт нам на головы". Спустя двенадцать лет кельты снова упоминаются среди посетителей ставки великого полководца — теперь уже в захваченном Вавилоне.⁸ Возможно, именно эти посольства принесли кельтским племенам известия о богатствах азиатских царств и стимулировали их последующую экспансию на восток.

Те кельтские племена, которым удалось закрепиться в 4-ом веке до Р.Х. на севере Италии, назывались инсубры, сеноны, лингоны, циноманы. Долгая борьба Рима с этими племенами протекала по всем этапам и по всем стандартам, характерным для противоборства народа Альфа с народом Бета. Уже при атаке на Рим в 390 году кельты продемонстрировали иррациональную тягу к бессмысленному разрушению, к тотальному уничтожению мирного населения. "В течение многих дней варвары грабили дома… потом сжигали их дотла… Они разгромили весь город, предавая мечу старых и молодых, мужчин, женщин и детей".⁹

Заключение "прочного мира" с кельтами было невозможно просто потому, что — как и у других кочевников — вся социально-иерархическая структура их племён была создана для войны — определялась войной — испытывалась набегами и сражениями. Вождём становился тот, кто сумел отрубить больше иноплеменных голов и награбить больше добычи. Воинственная молодёжь стремилась примкнуть к такому, чтобы завоевать себе славу и престиж в следующем набеге. Вождь, который попытался бы "призвать к миру с соседями", был бы немедленно сброшен, и на его место найден другой.

Учебники истории рассказывают нам о войнах Римской республики с Карфагеном, с Эпиром, с Сиракузами, с Грецией. Но для войн с кельтами в учебниках не хватило бы страниц, потому что они происходили чуть не каждый год, хотя часто сводились к пограничным набегам и грабежам. Римские ответные карательные экспедиции не достигали цели. Враг, не имевший городов, как бы исчезал — растворялся — в горах, болотах, лесах. Попытки основать военные колонии на территории кельтов были затруднены отсутствием безопасных дорог; любой гонец с приказом, любой обоз с продовольствием или снаряжением мог быть легко перехвачен и уничтожен.

Всё же случались и крупные сражения. В 283 году до Р.Х. римляне разбили племя сенонов и основали колонию на берегу Адриатического моря. В 225 году объединённая армия бойев, инсурбов и тауритов двинулась на Рим через Этрурию. В столице паника была так велика, что сенат принял решение возобновить человеческие жертвоприношения: два пленных галла были зарыты живыми на Форуме, чтобы умилостивить богов.¹⁰ То ли богам понравились жертвы, то ли римские легионы были уже не те, что 150 лет назад: в тяжёлой битве кельты были разгромлены, потеряв 40 тысяч убитыми и 10 тысяч взятыми в плен. Их удалось оттеснить за Апеннины, но семь лет спустя они опять угрожают Риму — теперь уже в составе армии вторгшегося Ганнибала.¹¹

На этом моменте следует задержаться.