Грядущий Аттила

Конечно, визиготы-христиане смотрели на Рим, в котором христианство было объявлено главной религией (при императоре Константине Великом, 306–337), как на землю обетованную. Видимо, им казалось, что, слившись — соединившись — с братьями по вере, они смогли бы в корне изменить свою жизнь, расстаться с готскими традициями, делавшими войну главным занятием человека на Земле. Многие из них незаметно просачивались в римские города, образовывали свои районы-кварталы-общины точно так же, как сегодня жители земледельческих стран Азии и Африки вселяются в пригороды Лондона, Парижа, Нью-Йорка, Лос-Анджелеса.

Увы, очень скоро эти переселенцы узнали, что и христианство не могло гарантировать безопасность и мир. Они обнаружили, что внутри империи продолжалась жестокая борьба между христианами-католиками и христианами-арианами — последователями александрийского пресвитера Ария. На Никейском соборе Арий был объявлен еретиком, через два года реабилитирован, потом снова осужден, потом снова оправдан на соборе в Тире и Иерусалиме (335 год). "Арий утверждал, что сын Божий Христос — не истинный Бог, а лишь превосходнейшее творение Бога-Отца",³⁴ то есть отрицал Божественную природу Христа. На беду визиготов, их духовный вождь, Ульфила, выбрал — и всю жизнь поддерживал — арианское вероисповедание, которое никогда не стало доминирующим в Риме. Но, с другой стороны, в Риме так много зависело от того, какой веры придерживался император! Вот в 361 году солдаты провозгласили императором язычника Флавия Клавдия Юлиана — и он чуть не вернул всю страну к поклонению Юпитеру, Марсу, Диане и прочим олимпийцам. А в 364 году на престоле в Константинополе оказался арианин — император Валент. Не означало ли это, что религиозная жизнь империи примет новый курс?

Представляется логичным предположить, что именно одинаковое вероисповедание помогло новому императору найти общий язык с визиготами-арианами. И в 376 году был заключён договор между вождём визиготов Фритигерном и Римской империей. По этому договору всему племени, числом около 300 тысяч человек, было разрешено переправиться — на римских судах — через Дунай и обосноваться во Фракии (северо-запад Болгарии) на правах союзников-колонистов. Видимо, император надеялся таким образом заполучить для своей армии мощный контингент единоверцев, на который он смог бы опираться не только в войнах с внешними врагами, но и во внутренней религиозной борьбе. Первые два года римляне обещали снабжать переселенцев продовольствием, с тем чтобы потом они научились обеспечивать себя сами, трудясь на отведённой им земле. Казалось бы, всё было продумано, всё предусмотрено, обе стороны хотели одного и того же. План умиротворения дикого враждебного племени просто не мог не прийти к успешному завершению!

Но с первых же недель переселение стремительно стало превращаться в порабощение. Римские военные администраторы запирали визиготов, добровольно сложивших оружие, в огороженные загоны, запрещали выходить наружу, вступать в торговлю с местным населением. При этом на родственные и клановые связи не обращали внимания, члены одной семьи часто оказывались оторваны друг от друга, разбросаны в разные поселения. Обещанное продовольствие свелось к заплесневелой муке, дохлым овцам, червивой конине, собачьей падали. Но и за это переселенцев заставляли платить несусветные деньги. Чиновники наживались, а визиготы с каждым днём теряли силы и надежду. От отчаяния матери торговали своими детьми, мужья уступали жён за кусок хлеба, сами продавались в рабство. После года мучений готская гордость не выдержала: переселенцы восстали. Вооружённые одними дубинами, они рассыпались по провинции, нападали на римские гарнизоны, захватывали склады и арсеналы. И летом 378 года римская армия, прибывшая для подавления восстания, встретилась под Адрианополем с грозным войском визиготов, поджидавших врага в укреплённом кольце из походных фургонов.

Можно, конечно, обвинить во всём жадных римских чиновников и офицеров, разрушивших чудесный план умиротворения. Или искать корни возобновившейся вражды в ненависти римских католиков к визиготам-арианам. Но давайте вообразим — хотя это так нелегко! — что в другой подобной ситуации чиновники будут честны, добры и человеколюбивы, что религиозная рознь утихнет, что жажда мира одолеет тягу "бетинцев" к войне. И что тогда? Мы увидим вчерашнего кочевника мирно идущим за плугом? Разбрасывающим пригоршни семян в свежую борозду? Терпеливо ждущим осеннего сбора урожая?

Высокоумные миротворцы, планирующие и направляющие взаимоотношения народов, обычно имеют очень слабое представление о повседневной жизни людей разных культур. И уж, во всяком случае, выращивание зерна и овощей, уход за курами и овцами, орошение и удобрение почвы не кажется им слишком сложным занятием. Ведь в их странах каждый безграмотный крестьянин легко справляется с этими обязанностями! Неужели кочевнику или охотнику трудно переучиться за пару лет и стать земледельцем?