Грядущий Аттила

Вскоре начались и вооружённые конфликты между белыми. Голландцы, англичане, шведы, французы, испанцы ввязывались в схватки друг с другом за передел бескрайних американских территорий. И каждая нация старалась привлечь на свою сторону индейцев в качестве союзников или, по крайней мере, обеспечить их нейтралитет. В 1755 году британский генерал Брэддок попытался обойтись без поддержки индейцев. Когда вожди племён, живших в долине реки Огайо, спросили его, получат ли они права свободной охоты в тех местах как плату за военную помощь, он высокомерно ответил им, что земельные права в Америке безраздельно останутся за британской короной, а французов он разобьёт и без них.¹² Индейцы приняли сторону французов, и британская армия под командой Брэддока потерпела страшное поражение, потеряв две трети своего состава.¹³ В этом бою чуть не погиб молодой офицер по имени Джордж Вашингтон.

Союз с индейцами был жизненно необходим воюющим сторонам, но часто за него приходилось горько расплачиваться. Во-первых, они были крайне ненадёжными и недисплинированными, легко нарушали договоры, могли исчезнуть накануне решительного боя. Во-вторых, за свои услуги они требовали платы оружием, одеждой, выпивкой и, если поступление этих товаров задерживалось, могли перейти на сторону противника. В-третьих, они кормились охотой, поэтому их невозможно было уговорить принять участие в долгом марше или длительной осаде укреплённого форта. В-четвёртых, никакими приказами и угрозами их невозможно было заставить отказаться от привычных им зверских методов обращения с пленными.

Так, во время франко-британской войны (1754–1763) французы вынудили англичан сдать форт Вильям Генри (на берегу озера Джордж), обещав защитникам безопасный проход домой. Но "несмотря на все усилия французского генерала, его индейские союзники перебили 80 сдавшихся англичан, а заодно и всех женщин и детей, больных и раненых, остававшихся в форте… Вскоре индейцы появились в Монтреале, приведя с собой 200 пленников. Напившись бренди, они, на глазах изумлённого генерала, убили одного из пленников, сварили и заставили остальных есть его… Очевидцы клятвенно уверяли, что краснокожие вынуждали матерей есть собственных детей. Потом они носились по улицам Монтреаля, вооружённые ножами, осыпали жителей угрозами и оскорблениями. Две недели длился этот шабаш, пока наконец губернатору не удалось подарками и уговорами выпроводить их из города".¹⁴

Во время Войны за независимость (1776–1783) британское командование объявило премию за каждого пленного американца. Индейцы, вместо пленных, стали приносить скальпы, уверяя, что их пленник был убит при попытке к бегству. "Полковнику Гамильтону приходилось платить, потому что он боялся озлобить индейцев. У него не было возможности узнать, сколько скальпов из принесённых принадлежало американцам, испанцам, французам или даже британцам".¹⁵

Эта охота за скальпами привела к трагическому эпизоду, который вызвал возмущённые протесты даже в Британском парламенте. 27 июля 1777 года в лагерь англичан явился индеец союзного племени вяндот, по имени Пантер, и попытался получить вознаграждение за окровавленный пучок пышных чёрных волос, снятых с головы молодой женщины. В тот же день свидетели показали, что этот скальп принадлежал юной Джейн Макрэ — невесте лейтенанта Дэвида Джонса, находившегося в том же лагере. Лейтенант хотел тут же пристрелить индейца, но генерал Бургойн настоял на соблюдении буквы закона: арест и военный суд, который присудил индейца к смертной казни. Однако опытный штабной офицер объяснил генералу, что, если он повесит Пантера, наутро все индейцы покинут его лагерь. Это означало бы ослабление английского отряда чуть ли не вдвое. Накануне боёв с приближающейся американской армией генерал не мог пойти на такой риск. От отпустил Пантера, и впоследствии парламентская оппозиция в Лондоне использовала эту историю в своей антивоенной пропаганде.¹⁶

После завоевания независимости индейский вопрос в Америке сделался чуть ли не таким же острым, как вопрос о рабстве негров. В восточных штатах сложилось мощное движение гуманистов и либералов, призывавших к мирному разрешению конфликтов с индейцами. Их противники — армейские командиры и конгрессмены из пограничных территорий — указывали на то, что индейцы абсолютно неспособны соблюдать договоры, а жестокость и непредсказуемость их нападений только возрастает из года в год. Антииндейская пропаганда получала обильную пищу из отчётов очевидцев, переживших очередную резню, или беглецов, приносивших на своём теле следы пыток, перенесённых ими в плену у краснокожих.

Эти рассказы леденили кровь.