Грязная бомба

– Возможно, что нет, сэр, – сказал директор. – Левитас очень серьезная и темная фигура. Он крупный бизнесмен, прибегающий к криминальным методам, но привлекают внимание два момента. Первое – его состояние составляет более семи миллиардов долларов США. Это уровень крупных колумбийских и мексиканских наркомафиози. Второе – в Мексике никому и в голову не придет избрать Пепе Короткого губернатором или депутатом парламента. А Левитас имеет президентские амбиции, и не сказать, что необоснованные. Левитас считается очень авторитетным человеком среди героев войны, он много помогал им на первом этапе кампании, едва ли не больше, чем государство. И сэр… есть серьезные основания полагать, что Левитас имеет прямое отношение к сбитому «Боингу» рейса МН17. Он мотор войны, политик, стоящий на крайне правых взглядах. У него есть политическая партия и в условиях слабости государства…

– Подготовьте отдельный доклад по преступной деятельности Левитаса.

Президент посмотрел на Папанича:

– Уолтер, если ФБР начнет проверять дела ваших фондов, как вы думаете, там найдутся деньги Левитаса?

– ???

– Я даю вам время подчистить концы. Но на этом мое хорошее отношение к вам заканчивается. Больше не приходите в Белый дом.

Когда президент остался один, он посмотрел на часы. Три часа по времени Восточного побережья. Идти спать уже поздно…

Надо садиться и думать. Что он еще пропустил. Еще раз пересматривать, перечитывать всю имеющуюся информацию. Когда он работал федеральным прокурором и вел дела против мафии, это помогало.

Правда, тогда и цена не была так высока.

Украина, Днепропетровская область 16–17 июня 2021 года

За то время, пока их не было в стране, все поменялось. И, как всегда меняется на Украине, – непредсказуемо и страшно.

Неприятности они почувствовали еще на трассе. Спрятав оружие на границе ДМЗ и украинской территории, оставив при себе только пистолеты, они ехали по направлению к Днепропетровску на раздолбанном желтом автобусике под названием «Богдан». Он дважды обгонял колонны, ехавшие к Днепропетровску со стороны ДМЗ. Колонны состояли из бронетранспортеров, грузовиков; тяжелые, глазастые четырехосные тягачи тащили платформы с танками. Если после первой колонны еще можно было что-то думать, то после второй Питон сделался необычайно мрачен.

По настоянию Керра они сошли километрах в тридцати от Днепропетровска. Там был какой-то крупный поселок. Около дороги торговали жареным мясом, шаурмой…

Водитель высадил их и уехал, ему было плевать – захотели раньше сойти – сошли, ему-то какое до этого дело? Керр заметил, что на трассе останавливаются фуры, водители идут, покупают шаурму и дальше никуда не торопятся. Дальнобойщики всегда торопятся, это у них обычное состояние. Если же не торопятся…

– Может, позвоним? – предложил Керр.

– Нельзя. Все телефоны прослушиваются, наверное.

– Что происходит? – в упор спросил Керр. – Ты что-то понимаешь?

– А чего тут понимать? – сплюнул Питон. – Киев на Днепр опять наехал. Власть делят… у нас всегда заруба была.

Питон съел свою порцию и сейчас рассказывал. Керр внимательно слушал.

– Днепр, он же всегда на особенку стоял, так? Не первый, но и не второй. У нас всегда старшие свои выходы на Москву имели. Плюс – своя металлургия, самые крупные меткомбинаты в стране, как-никак. Завод Петровского… А Киев… чем Киев живет? Только тем, что с регионов надергает, так? А наши сами кого хочешь обстригут. Вот и нашла коса на камень… Плюс еще с донецкими зарубились. Чего-то там по газу какие-то мутки были, плюс еще темы были по углю. Для металлургии что нужно? Коксующийся уголь. Понятно, что по ценам добром не договоришься. Наши давили, те под нас не пошли.

– Так из-за этого война началась? – потрясенно спросил Керр.

– И из-за этого тоже. Подумай сам, вот у тебя в стране живут люди, которые хотят к другой стране присоединиться, носят ее флаги. Это что, нормально?

– Нет… наверное.

– Ну вот и мы думали, что нет. Я сам в Днепр из деревни приехал, работы нет. Ходил в качалку, в махачах участвовали за бабки. Потом этот… Евромайдан начался. Мы вышли, не за деньги вышли, не подумай. Тогда не за деньги было – думали, что что-то получится изменить. Нас тогда менты дубинками мочили, в тюрьмы кидали. У нас в Днепре знаешь, сколько закрыли за участие в протестах. Нанимали титушек – нас мочить, за бабки. Они из наших же были, в те же качалки ходили, там же работали. Просто они взяли бабки, а мы – нет. А потом Путин Крым забрал, у нас русская весна началась. Начали в добробаты записывать, говорили: Левитас тридцать штук гривен будет платить, по штуке гривен в день. У него филок немерено. Я записался, многие записались, а нас – в АТО. В Донецкий аэропорт…

– А сейчас-то что? – спросил Керр.