Грязная буйная штучка

Колтон на мои звонки не отвечал, после чего трубку взял Леви. Как и было сказано в сообщении, Колтон ушел куда-то напиваться, а может, он трахался до беспамятства с одной из своих постоянных постельных милашек, и это объясняет, почему он недоступен.

Как сказал Леви, сгорел один из двигателей, и это повреждение настолько серьезное, что коснулось основного корпуса двигателя, и восстановлению не подлежит. Хуже этого то, что усиленная нагрузка на второй двигатель показала: в пробе масла увеличилось содержание металлической стружки, а это значит, у нас всего неделя до поломки. Еще пару дней назад мы думали, что у нас есть небольшая надежда, и мы продержимся до конца сезона. А сейчас, как сказал Колтон, мы в полной жопе.

Мы вложили все свои средства, чтобы снова поднять семейный бизнес, и без прибыли мы вряд ли сможем покрыть все расходы на следующие полгода. Мы не сможем выйти на лодке, пока не починим ее, и я понятия не имею, как сможем себе это позволить.

Оливер пересекает комнату, выключает плиту и идет к раковине мыть руки.

— Эй, приятель, с тобой все в порядке? — внимательно меня разглядывая, спрашивает он.

— Ага, только ужин испортил.

Следующие слова просто застряли в горле: «Я облажался. Мое будущее и будущее всей семьи превратилось в дым, и да, кстати, как твой магазин?»

Нет, я так не могу. Я знаю, что мне надо поговорить, рассказать о проблеме и услышать в ответ, что все не так плохо, как кажется, и скоро все наладится.

Короче, надо, чтобы мне соврали.

Обычно с этой задачей хорошо справляется Ансель. Он до противного оптимистичный и любую, самую жуткую проблему предлагает решить ужасно простым способом. Но его сейчас нет в стране, и я уж точно не стану звонить ему и грузить его и без того нелегкую жизнь своими проблемами. Так что он отпадает.

Следующей можно позвонить Перри, она скучает и в прошлом была прекрасным слушателем. Но, ради всего святого, я не могу. Знаю, что не должен принимать чьи-то стороны, но то, так она поступила с Анселем и Миа… Теперь мы не особо с ней общаемся. Значит, и она в пролете.

У Оливера и до того забот по горло с этим открытием. И последнее, что ему сейчас нужно — погрузиться в проблемы моего загибающего бизнеса, когда его в самом расцвете.

И по правде говоря, я не хочу никому из них рассказывать. Не то что бы я не уверен, поймут ли они, просто не хочу беспокоить. И не хочу, чтобы они знали, как все плохо.

Видя мой мысленный упадок, Оливер идет на кухню и достает из шкафа разделочную доску.

— Значит, ты и Харлоу… — начинает он и берет нож.

— Харлоу? — спрашиваю я, отвлекаясь, и ее имя прозвучало немного громче положенного. — Между нами ничего нет.

— Конечно, нет. Просто заметил, как уютно вы смотрелись сегодня вместе.

Я про себя отмечаю, что стою с вытаращенными глазами.

— Она заноза в заднице, — отвечаю я, и это не правда. С большинством женщин, когда их красота приелась, я бы уже двигался дальше. Но не с Харлоу. Я заметил, что с каждым нашим разговором она мне нравится все больше и больше.

— Ты уверен, что все в порядке?

Я поворачиваюсь к Оливеру.

— А почему нет?

Он пожимает плечами, словно хотел расколоть меня, но потом его лицо смягчается, и я удивляюсь, всегда ли он такой.

— Не знаю, правда. Просто… Ты никогда не рассказывал, зачем приехал. Дома все хорошо?

— Замечательно. Я тут, чтобы встретиться с парой новых инвесторов. Хочу сделать кое-какие улучшения после окончания сезона.

На его лице я замечаю вспышку облегчения.

— Финн, это ж замечательно. Посмотри на нас, на наши жизни. Друг, все, блять, налаживается.

Ну да.

Я отвожу взгляд и смотрю в окно. И понимаю, что хочу поговорить сейчас только с одним человеком.

— Слушай, — отходя от стола, говорю я. — Я вспомнил, что обещал отцу сегодня позвонить. Ничего, если ты поужинаешь без меня?

Если Оливер что-то и заподозрил, то он достаточно хороший друг, чтобы не тыкать меня в мое дерьмо.

— Да, конечно. Я могу позвонить Лоле, и мы потусуемся вместе. Ты сегодня вернешься?

Я беру бумажник и кладу его в задний карман.

— Не уверен, но ты оставь мне тарелочку, и я разогрею, когда вернусь. Мне правда очень нужно позвонить.

Оливер кивает, накрывая на стол, перед тем как помахать мне. Я уже держу в руке телефон и выхожу из дома.

Глава 7 ХАРЛОУ

Я мою пол. Зачем, спрашивается, в идеально чистом родительском доме я мою их пол?

Потому что не могу сконцентрироваться даже на мельчайших задачах и уронила всю сковородку с энчиладос на пол.

Входит папа, смотрит на мои рваные джинсы, старую фланелевую рубашку, затем на швабру в моих руках и разлитый на белой плитке соус и не говорит ни слова. Он просто подходит к холодильнику, достает оттуда йогурт для мамы, целует меня в макушку и уходит.

За следующие двадцать секунд я принимаю два важных решения. Во-первых, мне нужна другая работа.