Грязная Гарди (СИ)

В конце концов, адвокаты ответили на все ее вопросы. Вот только их ответы заставили Гарди кусать локти всю обратную дорогу. Ее и правда было легко депортировать. Хоть она и получила гражданство, пока не прошел год, Гарди могли выдворить по любому требованию той страны, из которой она прибыла. Например, криминальное разбирательство или обвинение в мошенничестве — да мало ли что могли придумать те, у которых имелись нужные связи. А у боссов ее бывшей работы именно такие связи и были. Альбигштайн гарантировал неприкосновенность, но лишь до тех пор, пока она не пересечет границу. Молодой адвокат с неприятной щетиной, призванной скрыть растущий второй подбородок, сообщил ее об этом бравым, деловым тоном и поинтересовался, есть ли у нее причины опасаться, что она может быть причастна к уголовному расследованию или подобному инциденту. Гарди всегда врала, как дышала, и заверила слугу закона, что в ее прошлом ничего такого не имелось. Но на душе от этого легче не стало.

Ответ закона на второй вопрос тоже не порадовал. Она могла приобрести социальный статус, дающий право выращивать розы, только на себя. Дарить его было нельзя. Правда, от стоимости подобной привилегии даже у богатой Гарди задергался глаз, но к деньгам Алисии она еще не привыкла и тратить их на прихоти было легко. Другой вопрос, что закон не позволял даже этого.

Таким образом, день казался потрачен впустую. Трясясь в поезде, Гарди мрачно глядела на пики сосен, чернеющие на фоне закатного неба. Ей было не по себе не только от начинающегося озноба, но и от решения, которое предложил толстеющий адвокат. Выход был, но Гарди он казался нереальным. И в первую очередь потому, что зависел от другого человека.

— Красавица пирожок не желает? — вывел ее из задумчивости женский голос. В проходе между сидениями стояла та самая продавщица пирожков с вокзала и предлагала Гарди купить то, что, вероятно, осталось с утра. Какая ушлая, невольно восхитилась продавщицей девушка и подумала, не купить ли пирожок в подарок Асу. Можно вообще весь короб скупить, чтобы еще и верзил его накормить. Однако после случившегося в городе, желание ругаться с Асом из яркого пламени превратилось в едва тлеющую искру. Мстить продавщице тоже не хотелось — хотя бы за лесть. В конце тяжелого дня после приключений в лесу, отравления и потери крови Гарди с большим натягом можно было назвать «красавицей».

Вяло ругнувшись на тетку, она отвернулась к окну и подумала о том, что ей еще надо как-то добраться с вокзала до дома по темной проселочной дороге. Она договаривалась с сыном лавочника, чтобы он встретил ее днем, но сейчас придется топать самой. Вспомнились слова Дерека о хищных тварях, которые якобы водятся в здешних лесах в полном ассортименте. Но отчего-то больше всего ее волновали местные комары, которые с наступлением темноты переставали реагировать и на ветки в руках жертв, и на разные запахи, которые должны были бы их отпугивать. А вот оборотни Гарди совсем не беспокоили. Наоборот, она была бы рада, если бы какой-нибудь оборотень ее встретил и довез на своих могучих плечах до дома. Гарди было откровенно плохо, и мысль о том, чтобы заночевать на вокзале, казалась не такой уж и бредовой.

Правда, когда поезд высадил ее на пустом перроне, вид темных окон в небольшом доме с надписью «Станция Голубой Ключ», лишил последних надежд. Очевидно, что местный вокзал был не круглосуточным, а разбивать стекла, чтобы переночевать на полу рядом с кассой, казалось сомнительной идеей.

Гарди сошла с перрона, привычным жестом оторвала ветку с куста, внимательно оглядела темные заросли, прислушалась к гомону ночных птиц и звону мошкары и вдруг увидела его, стоящего под раскидистым деревом у дороги. В руках Кир держал поводья лошади, мирно похрапывающей в темноте на комаров. Сколько он там стоял? С тех пор как Флавий рассказал, что богачка из города не вернулась? И откуда взял лошадь? И как не попался на глаза селянам? На самом деле все это было неважно. В тот миг, когда Гарди увидела его, робко помахавшего ей в ответ, то поняла, что выход, предложенный адвокатом, вообще-то ее устраивает. И что она сможет найти правильные слова. В конце концов, Гарди ведь собиралась предложить просто сделку. Лично для нее бумажки никогда ничего не значили. Оставалось надеяться, что и для Кира тоже.

Гарди подошла, забыв, что улыбалась с тех пор, как поймала его взгляд, открыла рот, чтобы сообщить то, к чему подталкивал ее весь день, и обмякла в руках, которые поймали ее вовремя, не дав упасть на землю. Грязная Гарди и, правда, теряла квалификацию, зато Новая Гарди уже почти уверенно заняла ее место.

Очнулась она от боли. К счастью, ей хватило мозгов не размахивать кулаками, а сперва посмотреть, кто так безжалостно кромсал ей руку. Уже привычная обстановка старой кухни, паутина на потолке, потрескивающий камин, а главное, сосредоточенное лицо Кира — в очках! — заставили Гарди успокоиться, хотя она и перехватила его запястье со скальпелем в окровавленных пальцах.