Грязная игра

— Звучит мило. Уверена, тебе понравится, Ева.

Ева вздыхает.

— Наверное, просто во мне течет южная кровь. В Мэне итак достаточно холодно.

Между нами воцаряется комфортная тишина, но Адрианна все еще выглядит смущенной, когда я держу руку на ее бедре, нежно сжимая.

— Где мы будем ужинать?

Ева поворачивается, и я быстро убираю руку с ноги Адрианны.

— Новая закусочная со шведским столом под названием «Космо». У них готовят все кухни мира, от итальянской до азиатской и мексиканской.

Я ухмыляюсь.

— Мне подходит шведский стол.

Адрианна кивает.

— И мне.

Ева хихикает.

— Я подумала, что тебе понравится эта идея, Адрианна.

Она поворачивается лицом вперед, и я снова кладу ладонь на бедро Адрианны.

На этот раз она отбрасывает её и бросает на меня предупреждающий взгляд.

— Вот мы и на месте, — объявляет Оак.

Он паркуется на стоянке, и они с Евой выходят, но я быстро ловлю Адрианну за руку.

— Не унывай, детка. Скоро ты начнешь новую жизнь.

Она улыбается, но улыбка не касается ее глаз. Мне любопытно, о чем она думает, но, как всегда, она — закрытая книга.

Я сворачиваю на своем джипе с главной дороги в глуши и еду по необозначенной трассе. Это изолированное место, но я знаю дорогу к нему как свои пять пальцев. В конце концов, я провел чуть меньше двух лет, живя здесь, в своей хижине.

Я замечаю, как Адрианна вздрагивает.

— Тебе холодно? — спрашиваю ее.

Она качает головой.

— Нет, просто от этого места у меня мурашки по коже.

— Мурашки?

Я никогда не считал это место жутким.

— Да, как будто ты на самом деле серийный убийца и это изначально был твой тщательно продуманный план.

Я смеюсь, качая головой.

— У тебя буйное воображение.

Лес выходит на поляну, где стоит моя хижина, и это не просто старый дом. Он современный и утонченный.

— Вау, ты владеешь этим местом? — спрашивает Адрианна.

Я киваю.

— Я купил его, когда мне нужно было не высовываться, пока семья искала меня. — Это был сложный период в моей жизни. Полный одиночества и переизбытка алкоголя, но это место спасло меня. — На самом деле, именно так я познакомился с Оаком. У него есть дом неподалеку отсюда, и мы встретили друг друга во время похода.

— И так ты получил работу в академии?

Я киваю.

— Как ты смог себе позволить все это?

— Когда я сбежал из Дублина, у меня не было никакого плана, только несколько вещей. Но у меня была куча денег на банковских счетах, которые отец не мог тронуть. Этого было достаточно, чтобы обеспечить меня на всю жизнь, но проблема заключалась в том, что если бы я воспользовался ими слишком рано, то отец мог легко выследить меня. — Я провожу рукой по шее. — Однако перед тем, как сесть на самолет в Америку я перевел деньги на покупку этого места другу, который купил его на свое имя.

— Звучит сложно.

Я киваю.

— Деньги лежали на счетах без движения, ожидая, пока я найду кого-нибудь, кто сможет вывести их для меня. — Я наклоняю голову. — Гэв свел меня со знакомым русским хакером из Нью-Йорка, у которого есть связи в банковском институте, и который может перевести деньги и скрыть, куда они уходят, не задавая вопросов.

Адрианна выглядит удивленной.

— Зачем тебе понадобились деньги сейчас?

Я тяжело сглатываю.

— Я надеялся, что ты позволишь мне пойти с тобой.

Адрианна смотрит на меня несколько мгновений.

— Ты серьезно?

— Конечно. Я хочу остаться с тобой и помочь тебе построить новую жизнь. — Я делаю паузу. — Нашу совместную новую жизнь.

— А как же академия?

— Она не так важна для меня, как ты.

Ее глаза наполняются непролитыми слезами, и впервые она показывает мне свои настоящие эмоции.

— Гэв удивился, зачем мне нужны деньги, но не стал задавать вопросов. Прошлой ночью я рассказал ему и Оаку, что уезжаю с тобой и, надеюсь, не вернусь, если ты согласишься.

Тогда Адрианна плачет, слезы текут по ее лицу.

— Детка, не плачь, — говорю, вытирая ее слезы.

Она сглатывает.

— Просто я с ужасом ждала прощания с тобой с тех пор, как мы придумали этот безумный план.

Сердце пропускает удар, когда я слышу, как она, наконец, признает, что действительно чувствует то же, что и я.

— Долго же ты тянула.

— Прости. Я так и не научилась правильно справляться со своими эмоциями. — Она смеется, но без энтузиазма. — Наверное, так бывает, когда тебя растят преступники.

— Честно говоря, я тоже не уверен, что умею это делать.

Она приподнимает бровь.

— Ну, я бы сказала, что ты довольно хорошо выражаешь свои эмоции.

— С тобой, да. Так как я просто знаю, что мы созданы друг для друга.

— Однако я была так ужасна к тебе.

— Так и есть, но я прощаю тебя. — Я подмигиваю ей.

Она качает головой.

— Я никогда не пойму, почему небезразлична тебе.

— Тогда это моя работа — заставить тебя осознать, насколько ты потрясающая, внутри и снаружи.

— Не будь смешным.

Она краснеет, и в этот момент я осознаю, что она не понимает, насколько она особенная. Ее семья обращалась с ней как с мусором и никогда не проявляла к ней любви. Вполне логично, почему у нее такая низкая самооценка, несмотря на то, что она преуспела практически во всем, к чему приложила руки.

— Пойдем, нужно обустроиться.

Я выхожу из машины и достаю ключи от дома из кармана, а затем веду её по ступенькам ко входу.