Грязная работа

Дело было не в том, что перед ним стояла молодая и роскошная брюнетка с идеальными волосами и идеальной кожей. И не в том, что стояла она в белом халатике из тончайшего шелка, который едва прикрывал ее фигуру фотомодели в купальнике. И не в том, что у нее имелась пара непропорционально больших грудей в полной боевой готовности – они рвались из-под халатика, выскакивали из его запа́ха, когда Мэдисон нагибалась и выглядывала в коридор. От всего этого у бессчастного бета-самца сперло бы дыхание при любых обстоятельствах. Но дело было в том, что красным светились сами эти ее груди, – прямо сквозь белый шелк, и зарево поднималось в декольте, как спаренное солнце на восходе. Они пульсировали, как сиськи-абажуры китчевой гавайской танцовщицы с настольной лампы. Душа Мэдисон Маккёрни жила в ее грудных имплантах.

– Я должен их заполучить, – сказал Чарли, забыв, что он тут не совсем один и думает не вполне про себя.

Тут Мэдисон Маккёрни заметила Чарли, и начался визг.

16. Чувство долга II: Реквием по резиновой кукле

Рей с такой силой распахнул дверь, что колокольчик слетел с притолоки и зазвякал по полу.

– Ох, ё, – сказал Рей. – Ты не поверишь. Я сам поверить не могу.

Лили взглянула на Рея поверх очков-полумесяцев для чтения и отложила французскую поваренную книгу. На самом деле очки для чтения были без – надобности, но взгляд поверх них сразу добавлял ей презрения и снисходительности, а это, как она полагала, ей льстило.

– Мне тоже тебе нужно кое-что сказать, – произнесла она.

– Нет, – ответил Рей, озираясь: нет ли в лавке посетителей? – То, что я тебе должен сказать, важно по-настоящему.

– Ладно, – сказала Лили. – Мое не суть. Валяй ты первый.

– Хорошо. – Рей поглубже вздохнул и приступил: – Я думаю, Чарли – серийный убийца, натренированный как ниндзя.

– Ух, это здорово, – сказала Лили. – Хорошо, моя очередь. Тебе звонила мисс Моя-Така-Ибливая. Передала, что при ней восемь дюймов смачного мужского мяса. – И Лили вытащила Реев телефон из-под стойки.

– Боже мой, опять то же самое! – Рей схватился руками за голову и рухнул на стойку.

– Она сказала, что очень хочет поделиться ими с тобой. – Лили рассматривала свои ногти. – Значит, Ашер – ниндзя, а?

Рей поднял голову.

– Да, и преследует резиновую куклу из моего спортзала.

– Думаешь, без этого твоя жизнь недостаточно богата фантазиями?

– Заткнись, Лили, это же катастрофа. У меня и работа, и квартира зависят от Чарли, не говоря уже о том, что у него ребенок, а новый свет всей моей жизни – мужик.

– Она не мужик. – Лили задумалась: не слишком ли рано она сдается? Ей уже не очень нравилось мучить Рея.

– А? Чего?

– Я просто ебу тебе мозг, Рей. Она не звонила. Я про-чла всю твою переписку и лог сообщений.

– Но это личное.

– Потому ты и держишь все это в компьютере лавки?

– Я провожу здесь много времени, а с разницей часовых поясов…

– К вопросу о личном: что это за херня? Ашер – ниндзя и серийный убийца? В смысле, и то и другое? Одновременно?

Рей придвинулся ближе и заговорил в собственный воротник, словно разоблачал огромный заговор:

– Я за ним следил. Чарли принимает кучи барахла от покойников. Длится это уже много лет. И он всегда моментально срывается с места, заставляет меня выходить в свои смены и никогда не объясняет, куда ездит, – вот только вскоре вещи покойников оказываются у нас в лавке. А сегодня я поехал за ним – он охотился за женщиной, которая ходит в мой спортзал, он ее мог там видеть.

Лили сделала шаг назад, скрестила руки на груди, и на лице у нее нарисовалось отвращение, что было довольно легко, поскольку тренировалась она годами.

– Рей, тебе приходило в голову, что Ашер занимается наследством умерших и дела у нас идут гораздо лучше с тех пор, как он стал брать себе побольше таких клиентов? Что качество товара стало выше? Может, все потому, что он успевает раньше других?

– Да понятно, только не в этом дело. Ты теперь здесь редко бываешь, Лили. А я работал полицейским, я такое подмечаю. Во-первых, ты знала, что за Чарли следит детектив из отдела убийств? Да-да. Карточку мне дал, велел звонить, если произойдет что-нибудь не-обычное.

– Нет, Рей, – ты же не позвонил, правда?

– Чарли исчез, Лили. Я наблюдал за ним, а он мырг – и перестал существовать, прямо у меня на глазах. Последнее, что я видел, – он заходит в дом резиновой – куклы.

Лили хотелось схватить степлер и очередью вогнать Рею в сальный лоб штук сто скрепок.

– Неблагодарное ты ебаное УО! Ты сдал Ашера легавым? Ашера, который дает тебе работу и жилье вот уже сколько – лет десять?

– Я не черно-белых вызывал, а просто позвонил инспектору Ривере. Мы с ним когда-то работали. Он без шума разберется.

– Вали за чековой книжкой и машиной, – рявкнула Лили. – Мы берем его под залог.

– Да его, наверно, еще даже не обработали, – сказал Рей.

– Рей, ты жалкая задрота. Иди. Я закрою лавку и подожду тебя снаружи.

– Лили, не смей так со мной разговаривать. Я не обязан терпеть все это от тебя.