Грязная жизнь

Он долго молчит, но когда говорит, это совсем не то, что я хочу услышать:

— Ты облажалась. — Чтобы смягчить удар следующих слов, он снова начинает растирать мне руки, медленно, мягко. — Теперь ты живешь с последствиями.

Что-то подсказывает мне, что слова Юлия такие же серьезные, как и тот факт, что он является серьезным мужчиной. Я рискую спросить что-то глупое.

Отвернувшись от него, я сижу боком между его ног, мои ноги покоятся на его сильном бедре. Я, должно быть, выгляжу ужасно, но Юлий смотрит мне в глаза, не заботясь о моем эмоциональном состоянии. Моя нижняя губа дрожит, я не могу сдержать слез, когда протягиваю руку, чтобы коснуться его предплечья, и спрашиваю:

— Что бы ты сделал на моем месте?

Я ожидаю, что он скажет, что подчинился бы своим похитителям, что сделал бы все, что они захотели, и что принял бы свою судьбу. Но я быстро понимаю, что Юлий Картер — загадка, и делает только то, что хочет сам, а не то, чего ожидают другие.

Его взгляд скользит по моему лицу, когда он откидывается на спинку кровати. Юлий поднимает руки, и мои пальцы соскальзывают с его кожи, разрывая контакт, когда он складывает руки за головой, выглядя непринужденно.

— Я бы дрался. Бежал. Кричал, угрожал, рвал всех на части. — Его плечи слегка подпрыгивают. — Сделал бы все возможное, чтобы выбраться отсюда.

Я делаю глубокий вдох и обдумываю его слова. На дрожащем выдохе я встречаюсь с его голубыми глазами и подтверждаю:

— Но ты не позволишь мне сделать этого, не так ли?

Его взгляд смягчается, чтоб соответствовать тону.

— Нет, детка, не позволю.

Я киваю сама себе, прежде чем соскальзываю с кровати и рывком двигаюсь в сторону ванной, стараясь не обращать внимания на скованность мышц и боль в пятке. Я включаю свет и краем глаза вижу, как Юлий выпрямляется и собирается что-то сказать. Но я уже знаю, что он скажет. Прежде чем он успевает предупредить меня, я оставляю дверь ванной приоткрытой на дюйм.

С того момента, как мы закончили разговор, что-то изменилось между мной и Юлием. Была достигнута неофициальная договоренность. Я знаю, что меня ждет.

Подчиниться или умереть.

Внутри у меня все сжимается, когда я засовываю большие пальцы за пояс брюк, опускаю их до колен и сажусь на унитаз. Облегчаясь, я шепчу себе:

— Все в порядке. Все будет хорошо.

Мой разум буквально разрывается от смеха.

Нет, не будет.

Даже близко.

Глава 20

ЛИНГ

Терпение.

Тьфу. Гадость.

Юлий заставляет меня ходить. За четыре последних года я прошла сотню психиатров.

В соответствии с условиями нашей совместной работы Юлий назначает встречи, а я хожу. Никто не сказал, что я должна полностью подчиняться, но Юлий убежден, что мне нужна помощь с пометкой «проблема отцов и детей» и «сексуальная зависимость».

Пфф.

Не смешите меня.

Быть мной здорово. Я чертовски люблю свою жизнь. В смысле, могло быть и хуже. Я могла бы вернуться к наркотикам. Могла бы снова стать проституткой. Я все еще могла делать покупки в «Таргет».

Почему никто не думает о том, что я чувствую? Он называет это проблемами. Я называю — охренительно весело. Но от Юлия нельзя просто отмахнуться, как от Твитча, и у меня нет выбора, если я хочу остаться на этой работе. И вот я здесь, в зале ожидания доктора Моры Стэнсон.

Я видела ее лишь дважды. Обычно мне требуется нескольких сеансов, чтобы сломать их.

На моих губах появляется хитрая улыбка.

Сегодня я чувствую себя исключительно счастливой.

Но пока я жду, смотрю, как пятидесятилетний мужчина листает журнал. Я имею в виду, да, у него немного выдается живот и худощавая верхняя часть туловища, но он высокий, и его практичная клетчатая рубашка и брюки цвета хаки заставляют меня задуматься, насколько я могу его испортить. Непривлекательные более чем компенсируют это энтузиазмом, как будто они благодарят тебя за то, что ты раздвинула для них ноги. Они обожают меня.

Думаю, ему понравится, если я буду называть его «папочка».

В этот момент он хмурится над журналом, прежде чем поднять на меня взгляд, как будто чувствует, что мои глаза блуждают по нему.

Моя улыбка становится шире, и, глядя ему в глаза, я подмигиваю.

Брови мужчины слегка приподнимаются, но он все равно оглядывается. Обнаружив, что он единственный человек в комнате, поворачивается ко мне, и я тихонько хихикаю, наблюдая, как розовый румянец поднимается от основания его шеи до кромки волос.

Черт, он мне нравится. Он просто прелесть. Я должна заполучить его.

Я борюсь с гримасой и пытаюсь подавить угрожающий взгляд.

Бл*дь. Ненавижу это место. Я не хочу идти на терапию. Я хочу играть. Хочу, чтобы мистер Джон Доу кончил, пока я буду объезжать его лицо. Я…

— Линг? — Звучит ее мягкий, мелодичный голос, и я вырываюсь из своих фантазий.

Я легонько трясу головой, чтобы прояснить мысли и окидываю ее взглядом. На этот раз мне труднее подавить хмурый вид.