Грязная жизнь

— А ты кто такой, черт возьми?

Мужчина смотрит на меня долгим, мрачным взглядом, а потом в уголках его глаз появляются морщинки, и я не могу избавиться от ощущения, что он сдерживает смех. Держа в руках четкую власть, одетый в темно-серый костюм с простой белой рубашкой и черным галстуком, с аккуратно подстриженными седоватыми волосами, с черными туфлями, настолько блестящими, что их можно было использовать, как зеркало, я сразу же невзлюбил его. И это не обязательно его вина.

Ладно, хорошо, это именно его вина. Все его присутствие буквально кричит: «Я большая шишка», и, черт возьми, в комнате может находиться только один властный ублюдок.

Мужчина выглядит вполне подтянутым для своего возраста, протягивает мне руку.

Пфф. Дилетант.

Я не протягиваю ему в ответ. Я просто выдерживаю его взгляд, не моргая.

Он опускает руку, и легкая улыбка растягивает его губы.

— Мистер Фалько, меня зовут Итан Блэк.

Еще глоток теплого кофе.

— И что это что-то значит для меня, папаша?

Итан Блэк наклоняет голову набок.

— Нет. Нет, если, конечно, ты не из ФБР.

ФБР?

Я поворачиваюсь к шефу, который не может заставить себя встретиться со мной взглядом. И этот простой жест заставляет меня понять всю враждебную обстановку. Я поднимаюсь на ноги, сжимая руки в кулаки, и говорю:

— Ты лживый кусок дерьма.

Услышав мое обвинение, шеф поднимается на ноги стула.

— Я не лгал.

В пылу ссоры, мы начинаем кричать друг на друга, как школьники.

— Ты, бл*дь, связался не с тем парнем, кто будет слушать дерьмо…

— Мы ведем переговоры, Твитч…

— С чертовым ФБР? Если ты планируешь подставить меня, то я клянусь…

— Я тебя не подставляю, неврастеник. Я пытаюсь помочь тебе!

— Да пошел ты! Нах*й ФБР. Я ухожу.

Я уже выхожу за дверь, когда Итан Блэк открывает рот и спокойно заявляет:

— Сядьте, Мистер Фалько, или я клянусь вам, что ваш умный маленький мальчик никогда не встретится со своим отцом, потому что его папочка проведет остаток своей жизни за решеткой в тюрьме строгого режима.

Я так быстро разворачиваюсь с единственным намерением в мыслях, но эмоции, что затопляют меня, не позволяют сосредоточиться на ударе, что делает меня невнимательным, и он не достигает своей цели. Покраснев, я смотрю, как Итан Блэк игнорирует мое нападение, всего лишь взмахом руки. Он садится на стул, который я занимал ранее, и начинает говорить:

— ЭйДжей, не так ли? По-видимому, его воспитательница в детском саду говорит, что он лучший в классе и чертовски смышленый мальчуган.

Мои ноги застывают на месте, я стою, тяжело дыша, мой гнев равномерно пульсирует в моих венах.

— Не смей. — Единственное слово, что вырывается из моего рта, произнесенное с жаром, буквально обжигает.

Шеф, успокоившись в течение этого времени начинает говорить:

— Твитч…

— Бл*дь, не произноси ни слова, старик, я еле сдерживаюсь…

Видимо, его, шефа, тоже все достало.

— Если ты заткнешься и хоть на минуту прислушаешься, я смогу объяснить, почему начальник штаба и специальный советник ФБР стоит сейчас здесь, в этой комнате, и почему на тебя не надели наручники.

Если я сейчас открою рот, ничего хорошего из этого не выйдет, поэтому делаю единственное, что могу, чтобы сохранить мир. Держу рот на замке.

Итан Блэк, начальник штаба и специальный советник ФБР, выпрямляется, прежде чем объяснить:

— Я думаю, что шеф полиции Петерсон пытается сказать, что у вас может быть некоторая информация, которую мы могли бы использовать. И в обмен на эту информацию мы готовы предложить вам новую личность, чистую. Довольно щедро со стороны ФБР, учитывая, что вы были известным наркобароном, производящим всевозможные таблетки, действуя под видом вашей фабрики/завода/производства пластмасс, а также симулируя вашу смерть. Не говоря уже о многочисленных обвинениях в хранении оружия, отмывании денег, воровстве, мошенничестве… список можно продолжать и продолжать. — Он делает паузу, чтобы я мог осмыслить его слова. — Это довольно длинный список обвинений, Мистер Фалько. Вам светит пожизненное заключение, и если бы я мог что-то сказать по этому поводу, то я бы добавил, что условно-досрочное освобождение вам улыбнется лишь через лет сто.

В этот момент у меня в голове вертится куча дерьма, но на первый план выходит только одно.

— Три месяца.

Итан Блэк бросает на меня растерянный взгляд.

— Прости?

— Три месяца, — повторяю я, прежде чем добавить: — Я в твоем распоряжении на три месяца и ни одним гребанным днем больше.

Шеф смотрит на Итана, прежде чем настороженно подойти ко мне с таким видом, с каким можно подойти к раненой собаке.

— Твитч, давай не будем безрассудными. Трех месяцев просто недостаточно. Черт, большинство спецопераций по задержанию не будет готово за это время.

Итан соглашается:

— Мне очень жаль, Мистер Фалько. Этого времени недостаточно.

Я говорю:

— Мы сделаем так, чтобы этого времени хватило.

Итан качает головой.

— Как? В сутках не так много часов.

— Три месяца, — с нажимом произношу я, прежде чем пробормотать: — Это все, что я могу предложить, Блэк.

Должно быть, он увидел мой несгибаемый настрой и правду в моих глазах, потому что после неловкой паузы слегка кивает.

— Окей. Три месяца.