Грязные игры

Георгадзе покраснел, словно его отхлестали по щекам, но Адамян, видимо, не заметил этого и продолжал:

- Мы собрались, Coco, чтобы отметить одно замечательное событие. У нашего дорогого друга Сараны, да продлятся дни его на высоком посту, прорезался последний зуб мудрости. Шутка! Но выпить за это предлагаю серьезно.

Пока Адамян болтал, Седлецкий, оскалившись в улыбке, внимательно и незаметно оглядывал зал ресторана. Мордоворотов, опекавших полковника в прошлую встречу, он не увидел. Либо на улице отираются, либо Адамян перестал опасаться, получив от Георгадзе подтверждение, что шаонские купцы действительно имеют все полномочия и не собираются покушаться на драгоценную жизнь начальника особого отдела.

Они успели выпить под первую перемену, и тут Седлецкий, сидящий рядом с Адамяном, смахнул на пол тарелку. Полковник, как хозяин застолья, обернулся, ища взглядом официанта. Мирзоев потянулся к большой хрустальной пепельнице перед полковником, стряхнул сигарету, а заодно бросил в фужер Адамяна крохотное белое зернышко, которое мгновенно растаяло. Капитан Георгадзе, видевший эту манипуляцию, лишь усмехнулся.

Через полчаса полковник положил перед собой салфетку и нарисовал на ней изогнувшуюся змейку, которую перечеркнул двумя линиями. Получился знак доллара. Рядом Адамян приписал внушительное число и передал салфетку Мирзоеву, продолжавшему играть роль старшего. Тот полюбовался художеством полковника и показал Седлецкому. На протяжении всей пантомимы Адамян болтал, не затыкаясь, Георгадзе потягивал минеральную воду, а Сарана истово закусывал, словно у него вырос не один зуб мудрости, а шестьдесят четыре. Седлецкий пожал плечами. Мирзоев бросил салфетку в пепельницу и поджег.

- Мы согласны, - сказал он.

- Отлично! - потер руки жестом удачливого барышника полковник. - Это надо обмыть обязательно!

Однако выяснилось, что дальнейшее возлияние Адамяну во вред - он начал заговариваться, опрокинул бутылку, бессмысленно завращал глазами и в конце концов рухнул выдающимся носом прямо в блюдце с бараньими хрящиками. Метресса Аллочка самоотверженно ринулась на помощь, но Сарана и Георгадзе уже подхватили полковника под руки и уволокли, как черти грешную душу. Вскоре Сарана вернулся и успокоил Аллочку: полковника увезли домой. Он только что из командировки, не спал сутки, вот и не вынес напряжения товарищеского ужина.

- Этот хлыщ Георгадзе не передумает? - спросил через некоторое время Седлецкий.

- Не передумает, - отмахнулся Сарана. - Вопервых, за ним присматривают. Во-вторых, вы бы слышали, как этот хлыщ хохотал на улице.

Для приличия они еще часик посидели, неторопливо подчищая произведения шеф-повара ресторана "Кавказ". Потом поцеловали ручку Аллочке и ушли в темную теплую ночь.

Георгадзе дожидался в "Волге" неподалеку от Комсомольского парка. Адамян беззаботно посапывал на заднем сиденье. Седлецкий с Мирзоевым сели рядом, зажали полковника с двух сторон. Сарана устроился на переднем сиденье около Георгадзе, и они в полном молчании понеслись прочь из города. На посту ГАИ Сарана помахал скрижалью краевой администрации, и "Волга" проскочила, лишь чуток притормозив.

Дорога в этот поздний час была пуста. Без приключений проехали поселок Татарку с редкими огнями и бдительными собаками, пересекли по мосту неширокий Егорлык и сразу свернули налево, на узкую дорогу к горе Стрижамент. На этой горе росли знаменитые целебные травы, на которых настаивали фирменную водку "Стрижамент". Эту водку и вкушал сегодня так неосмотрительно полковник Адамян. Но до знаменитой горы наши путешественники не доехали. За поворотом они увидели у дороги темную тушу "КамАЗа" с металлическим фургоном-рефрижератором, в каких возят на дальние расстояния продукты. В кабине светился огонек сигареты. Сарана выбрался из "Волги" и пошел к фургону. Вскоре вернулся.

- Все в порядке. Вещи на месте.

Вчетвером они отнесли к "КамАЗу" покойного,

словно еловое бревно, полковника Адамяна. Водитель тягача уже стоял у фургона. Он нащупал под днищем рычажок, потянул - и боковая металлическая панель рефрижератора отъехала в сторону на роликах, обнажив небольшую пустоту между передней стенкой и перегородкой кузова. В нише лежал обычный ящик из досок, а в нем - медицинский чемоданчик.

Сарана с водителем забрались наверх.

- Давайте этого кабана...

- Не хотел бы я проснуться на его месте, - пыхтя, сказал Мирзоев. - А если обосрется по дороге?

- Стенка герметичная, - сказал водитель. - А наверху - вытяжка.

- Да я не о том... - засмеялся Мирзоев.

Ацамяна уложили в ящик, на поролоновый коврик, прихватили веревкой накрест - чтобы не вывалился при тряске. Сарана порылся в чемоданчике, достал шприц и вкатил его полковнику в предплечье. Боковую стенку вернули на место. И рефрижератор теперь ничем не отличался от своих трудолюбивых собратьев. Открыли дверь фургона, зажгли свет. Штабеля ящиков с помидорами плотно занимали весь объем кузова.

- Порядок, - сказал Седлецкий. - Никто не додумается...

- Да, - кивнул Сарана. - Но лучше вам к завтрашнему вечеру быть отсюда как можно дальше.

Седлецкий спросил: