Грязные игры

- Почему - к вечеру?

- Потому что вечером Адамян должен встречаться с начальником штаба, сказал Георгадзе. - До восемнадцати ноль-ноль полковника искать не будут.

- А потом?

- А потом... Сейф я оставил незапертым. Только прихлопнул дверцу. Все бумаги изъяты. Личное оружие - тоже. Вот пистолет полковника и документы. Вещи и деньги в чемодане.

- Вещи уничтожь, деньги возьми себе.

- Это справедливо, - сказал Георгадзе. - Вечером меня уже начнут спрашивать о полковнике.

Версия такая... Адамян в последнее время был чемто озабочен. Ездил в Ахалкалаки. По-моему, готовил уход. Его сегодняшнее опьянение инсценировка, чтобы получить запас времени при побеге.

Ведь все знают, что полковник умеет пить как лошадь. В ресторане он вел с вами переговоры, в которые меня не посвящал. Потом я отвез его в гостиницу и оставил в номере. А сам пошел спать. Дальше пусть болит голова у следователя военной прокуратуры. Если, конечно, дело не замнут раньше.

- Так... Ну а ты, Сарана, чем будешь отбиваться? Тебя с Ддамяном видели, и не раз.

- Я вообще к этому делу сбоку припека. Месяц назад полковник попросил подыскать дом в горах, под дачу. Говорил, что хочет вызвать сестру с детьми. Дачу я нашел, документы на сей счет оформлены. В благодарность за помощь полковник пригласил пару раз в ресторан. Я согласился. Не могу же деньгами брать! Верно? А в ресторане и познакомился с двумя типами, которых даже описать как следует не смогу.

- Почему не сможешь?

- Потому что... как бы сказать... лица невыразительные.

- На себя глянь, - вздохнул Седлецкий. - Так... Самый сильный аргумент в пользу того, что полковник уехал с нами по сговору, это пропажа бумаг из сейфа. Ключ к нему был только у Адамяна.

Спасибо, Георгадзе, за содействие. Твоих услуг в Москве не забудут.

- Позвольте переговорить с вами наедине? - спросил Георгадзе.

- У меня нет секретов от коллег, - сказал Седлецкий.

- И все же, - проявил настойчивость Георгадзе.

Они отошли к реке, бормочущей неподалеку.

Седлецкий обежал взглядом темную холмистую равнину, вдохнул свежий воздух с реки и спросил:

- Что, дружище, маловато показалось "лимонов" Адамяна?

- Не в деньгах дело. Хотя без моей помощи, сами понимаете, вам было бы...

- Не бери на себя много, парень, - перебил Седлецкий. - Не ты - другого нашли бы.

- Возможно. Но другой не был бы заместителем начальника особого отдела. Я помог вам не потому, что поверил сказкам Сараны. В Шаоне я успел узнать, кто вы на самом деле. Мне посоветовали держаться от вас подальше. А я, как видите, не внял этому доброму совету.

- Отчего же?

- Оттого, что увидел перспективу. У вас нет людей в Отдельной армии на уровне моей должности.

А если меня назначат начальником отдела...

- Хорошо. Доложу руководству о твоем предложении. Сарана свяжется, когда понадобишься.

Георгадзе кивнул и пошел к своей "Волге", а Седлецкий вернулся к фургону.

- Вот ваши документы и командировочные удостоверения от хозуправления Министерства обороны, - сказал Сарана. - Накладные на помидоры в порядке. Тут, в сумке, деньги на дорожные расходы.

Автоматы с боекомплектом - в кабине под сиденьями. Ну, ни пуха ни пера!

- К черту, - сказал Седлецкий. - Спасибо, Сарана. Ты отлично поработал. Как думаешь, Мирзоев, из него получится хороший оперативник?

- А чего там! - согласился Мирзоев. - Парень молодой, яйца свежие. Только держи ухо востро, брат, с Георгадзе. Он вовсе не дурак. И прощай, авось еще увидимся.

- Почему нет... Шарик маленький.

- Какой шарик?

- Земной, - вздохнул Сарана.

Он пожал всем руки и ушел в темноту. "Волга", мелькнув красными стоп-сигналами на повороте, умчалась в Ставрополь. Они забрались в просторную кабину рефрижератора.

- Прапорщик Свиридов, - улыбнулся водитель. - Можно - Вася.

Был он молодой, конопатый и белозубый, с редкими китайскими усишками.

- Сейчас и мы представимся, - сказал Мирзоев, раскрывая свое удостоверение. - Прапорщик Билялетдинов... Н-да. Что я им там, в Москве, сделал плохого? Ну, в звании понизили... А фамилия, где они ее откопали?

- Зато я - старший прапорщик, - похвастался Седлецкий. - Ковальчук Хведор Ахванасьевич. От яке дало! Старший, значит, командир.

- Да вас, хохлов, салом не корми - дай покомандовать, - вздохнул Мирзоев.

- Молчи, татарва! Слухай мою команду, ты, Биля... Биля... Тьфу! И ты, Василий... Спать! Подрыхнем часок - и в дорогу. Путь неблизкий. Спаси и сохрани нас, Никола-угодник, покровитель странствующих и путешествующих...

- Вот, значит, как запел, - засмеялся Мирзоев, устраиваясь на рундуке за спинками сидений. - Ох-хо, это тебе не спальный вагон.

- Зато и не ящик в холодильнике, - откликнулся Седлецкий.

- Скажите, - помялся водитель, - а тот всю дорогу так? Как пенек?

И ткнул пальцем в направлении фургона.

- Ты за него не волнуйся, - сказал невидимый Мирзоев. - Он сейчас кайф ловит.

- А я уже такого возил, - похвастался Василий. - В этой же машине. В прошлом году, из Бендер.

- Не боишься, что язык вырвут? - рявкнул Седлецкий. - Гаси свет!

Заснули они моментально, набирая силы перед броском через пол-России с юга на север.

23