Грязные новости (ЛП)

— Что скажете, ребята? Вы акулы бизнеса. Мой сын не только романтик, но и ненавидит деньги. Должны мы или не должны заключать сделки?

Мама махнула наманикюренной рукой.

— Думаю, что мы должны отказаться от сделок и добавить больше стажеров в отдел новостей, чтобы поддерживать текущие рейтинги.

— Я согласен с Матиасом, Айрис. Мои извинения. — Воротила № 1

— Я тоже. — Воротила № 2.

— И я. — Воротила № 3.

Я захлопнул ноутбук, прежде чем мама успела ответить, и швырнул его через всю комнату. Он ударился о стену, упал на пол и разломился пополам. Мама откинулась на спинку мягкого дивана. Ее подбородок сморщился, как будто она собиралась заплакать.

— Ничего не говори, — предупредил я.

— Если ты хочешь все исправить, тебе нужно поговорить с Лили.

«Пошла ты, мама».

Она потянулась за другой сигаретой, выпустив дым в сторону. Я встал и прошелся по комнате, запустив пальцы в волосы.

— Проглоти свою гордость. Прими ее обратно. Джудит — хорошая девушка, но в твоей жизни будет много таких Джудит. Есть только одна Лили, которая может спасти тебя. Защити сеть своей матери.

— Сеть моей матери? — выплюнул я, недоверчиво смеясь. — Где, черт возьми, ты была последние десять лет, мама? Даже до того, как переехала во Флориду, тебе было наплевать на LBC. Ты ходила только на заседания совета директоров, да и то без особого энтузиазма и исключительно ради возможности поддеть отца. Ты могла бы справиться с этим сама, но решила отдать его какому-то некомпетентному мудаку, потому что работа — это не твоя проблема. Я провожу в редакции по десять часов в день. Я живу этим, дышу этим. Но когда принимаю одно решение, которое не имеет к этому никакого отношения, это внезапно становится проблемой. Эта сеть принадлежит тебе не больше, чем мне. То, что Лили родилась в правильной семье, еще не значит, что она мне подходит. И эта чушь, когда ты женишься на ком-то, не глядя ему в лицо? У меня дома было место в первом ряду этого сценария, и уверен, что не испорчу для тебя концовку, когда скажу, что все закончилось плохо. И последнее: Джудит, на самом деле, не однодневка, — заметил я. — Но я знаю несколько таких людей.

Теперь настала очередь моей матери встать и всплеснуть руками.

— Все, чего мы когда-либо хотели, это чтобы ты и твоя сестра были счастливы. Не надо мне этого благочестиво-лицемерного подхода. Если позволишь вспомнить, ты тоже не безгрешен.

Пнул ногой раму ее драгоценного дивана. Ценник упал, и я испытал болезненное удовольствие от того, как символично это ощущалось.

— Да, ты сделала нас чертовски счастливыми. Особенно та часть, где отец отправил парня Камиллы в чертову зону боевых действий, чтобы держать его подальше от нее, потому что его кровь была недостаточно голубой, а затем трахнул мою девушку. Все это время ты стояла в стороне и что именно делала? Искала более горячую, молодую задницу моего возраста? Действительно, вы двое должны вести ток-шоу о том, как воспитывать детей. Или, знаешь, о том, как их убить.

Она моргнула, прикрыв рот рукой с сигаретой.

— Я думала, это ты отослал Феникса.

Я обернулся, свирепо глядя на нее.

— Что?

Мама потерла лоб, оглядываясь в поисках воображаемого человека, который мог бы ей все объяснить. В уголках ее глаз собрались слезы. Потерянная. Она выглядела потерянной.

— Когда я спросила Матиаса, что случилось, он сказал, что ты отослал Феникса в Сирию, и что он никогда не простит себя, что позволил тебе это. Я была так зла, Селиан, так зла. Я развелась с ним только потому, что он не настоял на своем, но я не могла развестись с тобой. Ты мой ребенок. Я так старалась не держать на тебя зла. Я тебя так люблю и всегда буду, но не знала, зачем тебе понадобилось так вмешиваться в жизнь Камиллы. Вы с Камиллой… вы были другими. Я назвала тебя Селиан, потому что ты был для меня как луна. Ты ярко сиял в самое темное время моей жизни. Я дала Камилле ее имя, потому что она была девственна, незапятнанная. Она всегда так отличалась от нас. Свободная духом. Она любила того, кого любила, и не заботилась о последствиях. Вот что делало ее особенной.

«Нет», — хотел я поправить. — «Вот что делало ее самой лучшей».

Камилла была счастливее всех нас. Ее улыбка была заразительной. Я дергал ее за косички и называл солнышком, потому что у нее было круглое, полнощекое и всегда сияющее лицо. Потому что я был луной.

Я покачал головой.

— Он солгал. Он всегда лгал. С чего бы тебе ему верить? Единственная причина, по которой я позволил ему это сделать, заключалась в том, что я решил, что если смогу играть в дом с Лили Дэвис, то Камилла сможет найти другого очаровательного ублюдка, чтобы разозлить своего папочку. Когда я понял, что она несчастна, и сказал ей правду, она выбежала на улицу.

— Я думала, она злилась на тебя.

— Нет. Она злилась на Матиаса.

— Тогда почему ты думаешь, что это твоя вина? — Мама плюхнулась на диван, обхватив голову руками.

— Потому что я должен был сказать ей об этом в другом месте. Потому что должен был сразиться с Матиасом. Потому что я, черт возьми, подвел ее.