Грязный свет. Браво Его Величества

удивлен очередным докладом разведки о внезапно выросшем животе. В срочном порядке

новоиспеченная мать была перевезена в Славец, поселена в собственном доме с

прислугой, обласкана и надежно спрятана от мужа. В это же время в перспективе Его

Величества возник очередной брак по расчету с заморской принцессой Миланой, который

открывал Славцу выход на новые торговые площади и предоставлял мощного союзника в

лице островного государства Гольдий. Чужая жена вошла в очередное положение,

согласилась быть не законной, но любимой и продолжила носить бастарда.

Мальчик родился в последний день второй луны. Справный малыш удивленно смотрел

на мир голубыми глазами, пока еще не понимая, во что он на самом деле вляпался.

Счастливый отец был рядом каждый день, а вот мать почему-то становилась все более

несчастной. Маги и лекари разводили руками и говорили, что шансов выжить у больной

женщины крайне мало, да и сама она быстро сдалась, прожив не больше года после

рождения ребенка. Последней её волей было оставить малышу обычное имя, не

указывающее на его королевское происхождение, – Аратим. Малыш был залюблен и

обласкан всеми, кто его видел, поэтому два месяца без родной матери дались ему

сравнительно легко, после чего подоспел Вилестан и забрал сына во дворец, намереваясь

признать его законным бастардом по истечении положенного времени. Весточку супруге

он выслал, будучи в Геданике, не особо заботясь о её реакции на происходящее, поскольку

главным для Его Величества было сохранить и устроить жизнь любимого сына.

Аратим рос неугомонным комком энергии и хулиганства, и с каждым годом все больше

становился похожим на мать, унаследовав от отца только голубые глаза и разгильдяйский

характер. Користан, как и все остальные, буквально влюбился в сводного брата, не

отходил от него ни на шаг и все свободное время посвящал малышу. Мальчик рос,

взрослел, наблюдал и постепенно из веселого карапуза начал превращаться в

настороженного волчонка, стреляя колким взглядом в каждую сомнительную личность,

которая старалась навязаться в друзья. За неполных семь лет его трижды пытались

отравить, дважды затоптать лошадьми, пять раз скинуть со стены и немыслимое

количество раз подстроить несчастный случай. Користан учил его всему, что знал сам,

няньки менялись с молниеносной скоростью и каждая проходила проверку на честность у

придворного мага, пока Его Величество не решил сменить самого мага. Но и это немногим

помогло, потому, как в борьбу активно вступил двор, чувствовавший угрозу, исходящую от

мальчугана.

И тут на горизонте появилась Гадильда. «Редкостная тварь», как охарактеризовал её

Користан после двух минут общения, использовала все возможные средства, чтобы

втереться к нему и Аратиму в доверие. Когда её план провалился, она переключилась на

Его Величество, находившееся на тот момент под надзором Миланы. Как известно,

женская дружба – самая солидарная, поэтому две дамы быстро нашли общий язык.

Гадильда была, наконец, допущена в королевские покои, где незаметно умудрилась

наследить дурманом. Вилестан перестал осознавать, что происходит, ходил за редкостной

тварью по пятам, но нормального мага на тот момент при дворе не было. Поверенные

тыкали Его Величеству в лицо отчетами о преступной деятельности, о кознях и заговорах,

но напрасно. Користан забрал Аратима в группу подготовки и приказал не высовываться

из-под защиты Мастеров. А сам пытался достучаться до несознательного предка и

защитить Милану, которая заменила брату мать с таким успехом, что её потеря стала бы

настоящей трагедией.

Несмотря на все усилия юного наследника, Милана погибла, нелепо и глупо.

Приглашенная на встречу Гадильдой в танцевальный зал, она стояла под люстрой и ждала

подругу. Последняя в этот момент пила вино в своей комнате и ждала прихода

исполнителя, чтобы отблагодарить его как полагается придворной даме. Одурманенный,

так же как и король, придворный франт перерезал жгуты, на которых держалась люстра.

Она-то и пригвоздила к полу ничего не подозревавшую Милану.

Користану пришлось вытаскивать тело очень аккуратно. Многочисленные осколки

стекла при каждом движении норовили проникнуть глубже, скользкие сгустки крови

мешали поднять тело и уложить его на носилки. Ситуацию усугубляли сбежавшиеся

придворные, которые больше мешали, чем помогали, нагло глазели на изувеченное тело и

шептались. Остервеневший наследник, не стесняясь в громкости и выражениях,

рассказывал всем и каждому, куда им следует идти, если они не хотят или не могут

помочь. А потом неожиданно услышал сзади знакомое мальчишеское «мама». Аратим не

плакал, не скандалил, не топал ногами. Он, стиснув зубы и шмыгая носом, помогал

поднять тело матери на носилки. Неделю спустя Милана скончалась, а Гадильда начала

готовить свадебное платье.

Новая невеста Его Величества не скрывала ненависти и презрения к детям, и если в

спорах с Користаном она сдерживалась, то Аратиму доставалось все, что не удалось

выплеснуть на наследника. Каждая встреча с мачехой заканчивалась для мальчика

очередной оплеухой или пинком, а также отборным матом. Ему даже казалось, что